Автор любовных романов - Девственница
Шрифт:
— Я говорила тебе, что когда впервые встретила Маркуса, то была пьяна, хорошо? На мне были очки из текилы. Я извинилась за это, теперь мы можем двигаться дальше?
— Ладно. Когда вы собираетесь идти? — спросила я, чувствуя опасения, но каким-то образом взволнованная возможным свиданием.
— В эту пятницу, — завизжала она, пока хлопала в ладоши.
Думая о своих вариантах, я кивнула головой, указывая на нее пальцем, пока она не стала слишком воодушевленной.
— Не придавай этому большое значение. Я иду лишь потому, что уже давно не танцевала свинг.
— Ееееее! — снова завизжала она, хлопая в ладоши и
— Ты утомила меня, — произнесла я, пока указывала ей жестом уйти. — Я должна закончить эту статью, если хочу выбраться отсюда вовремя, и прежде чем мистер Много-Лижусь вернется организовать мою смерть.
Кивая, она встала и сжала руки у груди.
— Ты полюбишь Аттикуса!
— Аттикуса? — спросила я, но она ушла раньше, чем смогла ответить на мой вопрос.
Лишь от его имени я уже начала нервничать из-за пятницы, и кем может быть этот Аттикус. У Дженни, ей-богу, были хорошие намерения, но пару на свидания вслепую она обычно цепляла на углу Жуткого Суда и в Переулке Лузеров, но это лишь потому, что это были друзья ее парня, а он был далеко не самый успешный парень, не то чтобы я могла судить. За всю свою жизнь я много раз была на свиданиях вслепую. Я друг, никогда не девушка, и я была согласна с этим, пока не поняла, что мне двадцать три, я все еще девственница и сексуально неопытна как подросток с плакатами Джастина Бибера на стенах.
Я закончила свою работу, избегая взглядом мистера Много-Лижусь и его компании, которая, казалось, собиралась в углу, составляя на стене план игры своими когтями, пока катали по кругу шарик кошачьей мяты. Я сразу заволновалась о своей клавиатуре и просто молилась, чтобы она пережила эту ночь.
Пока ехала домой на метро, думала о своей жизненной ситуации. В настоящее время меня запугивал двадцатифунтовый (прим. ред. примерно 9 кг) полосатый кот с чертовщинкой в глазах; моя работа, которая оплачивала счета, была ужасной, чтобы считаться в моем резюме за настоящую работу, а моя сексуальная жизнь просто не существовала. Мне нужно было измениться и по-крупному.
В мои двадцать с хвостиком, я должна была рассматривать сексуальные свидания с чрезмерно пылкими джентльменами и похотливыми самцами, которых может предложить Нью-Йорк, вместо того чтобы встречаться со своими книжными парнями, даже если они были единственными типами мужчин, которые могли по-настоящему удовлетворить меня. Они были идеальны.
Разношерстные люди входили и выходили из метро, слушая музыку на своих телефонах, печатая сообщения, а некоторые даже зажимались в углу. Будучи извращенкой, я наблюдала, как парочка с увлечением обнималась, их руки двигались вверх и вниз по телам друг друга, они едва отрывались, чтобы дышать...
Я хочу этого! Хочу знать, какого это, провести языком по горлу парня. Я хочу знать, как выглядит эрегированный член в действии, вместо того, чтобы читать об этом. Если я собиралась выбраться из сумасшедшей жизни кошачьей дамочки, и наконец написать любовный роман, над которым работала несколько лет, тогда мне нужно испытать жизнь; мне нужно заняться сексом!
С новыми силами я вышла из метро, поднялась в квартиру и зашла в свою комнату. Я собиралась составить план игры: как потерять девственность. Делани была права, мне нужно начать экспериментировать, выбраться отсюда и делать записи, потому что, когда я, наконец, буду готова дать мужчине
Бросая сумочку на боковой столик, я взяла воду из холодильника и пошла в свою спальню, где на моей кровати лежала подарочная коробка с запиской. Я закрыла дверь и плюхнулась на кровать, гадая, что один из моих соседей оставил мне. Я раскрыла записку и прочитала ее вслух.
«Время найти твой большой «О». Люблю тебя, Генри».
Поставленная в тупик, я порылась в коробке и вытащила маленькую розовую вещицу размером с пулю и «Киндл» с запиской, что она полностью укомплектована. Мое сердце затрепетало от книг в подарок, а потом я рассматривала вещицу, думая, что это такое.
— Какого черта?
Я покрутила ее в руке, и она мгновенно начала вибрировать, заставляя мое лицо покраснеть.
Генри купил мне вибратор. Вибратор! Какого черта я должна делать с вибратором?
— Генри! — прокричала я в квартире с пулей в руке, в поисках своих соседей, но никого не было дома. Я пошла к комнате Генри, но на его двери висела записка.
«Рози, меня не будет дома допоздна, выключи свет, разденься, и повеселись. Люблю тебя. — Генри.
P.S. Надеюсь я загрузил хорошие книги; я выбирал все с полуголыми мужчинами на обложке. Думал, это будет вдохновляюще»
— О боже, я ненавижу его, — сказала я, вернувшись обратно в спальню и захлопывая дверь.
Я бросила пулю обратно в коробку, но «Киндл» оставила на ночном столике, все еще испытывая головокружение от этого подарка, но раздраженная из-за другого. Я подошла к своему столу, вытащила новую записную книжку и написала на обложке «Мой Секс Дневник». Чувствуя успех от своего прогресса, я открыла дневник и начала писать.
2 июня, 2014
Сегодня в метро я видела, как зажимается парочка...
Около пяти минут я сидела и смотрела на вступление, не зная, что еще писать. Я была такой банальной. Если не это было признаком того, как сильно я нуждалась выйти из своей зоны комфорта, тогда не знаю, что еще. Мое раздражение на Генри начало иссякать, когда я поняла, что, возможно, я нуждалась в непрошенной помощи, которую он предлагал. Я чувствовала, что подарочная коробка на кровати умоляла, чтобы ее снова открыли, поиграли с ней. Черт побери.
Я посмотрела на коробку, думая, что, может быть, это не такая уж плохая вещь, чтобы попробовать; это был новый опыт, он мог подсказать мне, чего ожидать, что должно произойти.
Делая глубокий вдох, я опустила ручку, подошла к двери и снова окрикнула своих соседей; никто не ответил, это означало, что я одна дома. Я закрыла дверь и повернулась к кровати, снова осматривая коробку.
Я могу это сделать, говорила я себе, пока возвращалась к коробке и вытаскивала маленький вибратор, гадая, почему Генри купил такой маленький. Я пришла к единственному заключению, это потому, что я была девственницей, и у меня не было опыта с длинной мужской штуковиной.