Автор любовных романов - Девственница
Шрифт:
Уголок его рта дернулся, когда он задумался на секунду.
— Уверен, это тяжелый петтинг.
— Но ты вроде как совокуплялся с моей ногой, — возразила я.
Все еще улыбаясь, он покачал головой.
— Нет, я толкался у твоей ноги, а вот так совокупляются с твоей ногой. — Несколькими толчками он точно показал мне, как ощущается, когда с твоей ногой совокупляются.
— О, — ответила я, чувствуя себя немного застенчиво от того, как сильно его эрекция завела меня.
— Видишь разницу?
— Вижу. —
— Нет, не разрушила, но это будет обучающий опыт, исходя из того, что у тебя так много вопросов, так что мы можем сделать все правильно. Что ты хочешь знать?
Вместо того чтобы нависнуть надо мной, он сел на кровать и прислонился спиной к спинке кровати, руки были по бокам. Его волосы слегка взъерошены из-за меня, и его глаза полны похоти. Он был очаровательным, но при этом сексуальным; было тяжело не смотреть на него.
— Давай же, Рози. Позволь мне услышать тебя. Что ты хочешь знать?
— Серьезно? — спросила я, немного опешив от его предложения. То, что мы делали прямо сейчас, не было сексуальным, не было страстным, это не то, о чем я читала в своих любовных романах, и я вроде как хотела, чтобы меня охватила всепоглощающая страсть с парнем, от которого я не могла отвести глаз, но у меня было слишком много чертовых вопросов, чтобы это произошло.
Садясь на колени, я опустила руки на бедра и сказала:
— Я хочу потрогать его.
— Потрогать его? Рози, если ты собираешься быть писательницей романов, ты должна спокойно произносить слова, такие как член, пенис, и ты должна попросить, так что попробуй снова. Чего ты хочешь?
Я сжала зубы, потому что знала, он подталкивал меня за пределы моих границ, и я произнесла:
— Я хочу потрогать твой пенис.
Если он рассмеется, я ударю его в горло, потому что слова, вылетающие из моего рта, звучали незнакомо, и я должна была повторить их в своей голове, чтобы убедиться, что они звучали на английском.
Будучи джентльменом, он воздержался от того, чтобы поддразнить меня, и вместо этого кивнул головой, когда его руки опустились на шорты и расстегнули их. Нервозность пронзила меня, когда он стянул их, показывая свои боксеры и выпирающую эрекцию.
Палаточная эрекция, такую фразу используют? Технически, в возбужденном состоянии, все выглядело как палатка в его промежности, но было ли это сексуально? Палаточная эрекция, палаточная эрекция... не-а. Не сексуально, больше похоже на жуткую аналогию, которая заставляет вас думать о бойскаутах. Фу, меня надо отправить в тюрьму.
— Эй, Рози? Ты все еще со мной? Немного настораживает, когда ты собираешься снять боксеры и девушка, которая говорит, что хочет потрогать твой член, начинает отключаться.
— Извини, я просто думала. Надо ли писать палаточная эрекция...
— Нет, не надо.
— Поняла, — улыбнулась я, благодарная,
С любящим взглядом на лице, Генри взял меня за руку и притянул ближе, так что я оказалась у него на коленях, его эрекция утыкалась мне в попу. Это было странно, будто его член пристегивает меня к нему, но я находила это странно эротичным.
— Слушай, я понимаю, тебе любопытно, у тебя есть вопросы, но все в порядке. Я хочу тебя, Рози, но и хочу помочь тебе, так что делай что хочешь, спрашивай, о чем хочешь; ты не спугнешь меня. Пукай мне на лицо, пусть тебя стошнит на мой член, но не бей по яйцам, — подразнил он, заставляя меня смеяться.
Чувствуя нужду, я прижалась губами к его, обхватила его лицо руками и поблагодарила его. Его руки опустились по моей спине до застежки лифчика, заставляя задохнуться. Я ощущала его улыбку у своих губ из-за своей реакции, но он не отступил. Щелчком пальцев он расстегнул мой лифчик и позволил ему упасть между нами.
Инстинктивно, мои руки поднялись к груди, прикрывая ее, на что Генри снова улыбнулся
— Эй, не прикрывай товар, — усмехнулся он.
— Я нервничаю, — призналась я.
— Почему? Боишься, что я откушу твои соски?
— Нет, — воскликнула я.
— А должна бы. Я любитель сосков.
— Что? Серьезно?
Снова рассмеявшись, он покачал головой.
— Нет, я имею в виду, я люблю соски, но не откусываю их; просто покусываю. Поверь мне, ощущения хорошие.
— Но я никому раньше не показывала свою грудь.
— Тогда кому лучше изучить ее, если не мне?
— Ты будешь смеяться над ней.
— И почему я должен смеяться? — его бодрый дух поубавился.
— Не знаю. Она не фальшивая и торчащая; обычная.
Смотря мне прямо в глаза, Генри ответил:
— В тебе нет ничего обычного, Рози. К этому моменту ты уже должна знать об этом.
После этого я стала податливой в его руках. Руки снова поднялись к его лицу, когда моя грудь прижалась к его, от контакта из него вырвался вздох, а мои губы встретились с его. Нежно мы прижались губами, безупречно двигаясь вместе, пока исследовали друг друга. Его руки, лежавшие на моих бедрах, поднялись к моей груди и задержались там немного, нежно потирая кожу.
Вирджиния кричала от наслаждения, пока его большие пальцы медленно двигались прямо под моей грудью. Я чувствовала, как мое сердце бьется о его грудь. Грудь жаждала его прикосновения, одного маленького поглаживания большим пальцем, но он не поднимался выше в своих исследованиях, и после нескольких дразнящих прикосновений, я уже извивалась у него на коленях.
— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — пробормотала я застенчиво в его рот, вызывая улыбку.
— Думал, ты никогда не попросишь.