Автостопом через Африку
Шрифт:
Розовые цапли на фоне черной воды действительно красивы, но, к сожалению, весьма пугливы и моим фотоаппаратом-мыльницей их фотографировать бесполезно. К тому же, ветер все усиливался, мелкие песчинки (алмазные?) старались поцарапать лицо, очки и объектив. К счастью, удалось застопить машину с рыбаком.
Попросил высадить на мысу, который называется Diaz Point. С трех сторон вокруг был океан, на самом краю земли стоял обелиск. Когда я поднимался к нему по ступенькам, то приходилось держаться
Такого сильного ветра мне до сих пор не приходилось испытывать ни разу в жизни!
Возле черной скалы я сел на рюкзак, опасаясь потерять в песке дорогу. К счастью, вскоре подъехала еще одна машина с незадачливыми туристами и подбросила до города.
На улицах царило привычное воскресное запустение. Возле немецких заборчиков ветер наметал целые «сугробы» песка. Ослепленный песком, я разглядывал на ходу карту и не заметил низкую вывеску-указатель. Раздался гул — я расшиб лоб до крови. Возникло непреодолимое желание уехать как можно дальше от этой бури и из этого города.
Встал на выезде — гудят провода, дребезжат стекла домов, летит мусор. Машин нет, и не удивительно — в такую погоду сразу сдерет всю краску, как пескоструйным аппаратом.
Только в сумерках подъехала машина. Парень лет 28-ми и девушка 22-х, прилетели на каникулы из Германии, взяли машину на прокат и не хотели терять долгожданные дни даже в такую погоду. Они уже вторую неделю путешествовали по южной Африке и ночевали в палатке возле машины.
Даже по асфальтовой дороге приходилось ехать медленно, чтобы случайно не врезаться в песчаный нанос. Стекла закрыты наглухо, песок барабанит по корпусу, как град. Все внутренности машины покрыты мельчайшей коричневой пылью.
Глава 42-я
Обратно на север. — Потеря паспорта. — Человек без документов.
— Несколько слов о снаряжении. — Захват «талибского лагеря» намибийским спецназом.
— Последний бросок на восток. — Габороне. — Франсистаун. — По северной Ботсване.
Только когда въехали из пустыни в горную долину, буря прекратилась. Ночевать остановились на маленькой горной ферме. Я поставил свою палатку рядом с машиной, а фермеры разрешили нам воспользоваться душем, чтобы смыть песчаные наносы с тел.
Утром немцы отмечали день рождения. Пива не было, но был арбуз. Я выставил хлеб и консервированные бобы. Они знали английский лишь немного лучше меня, но праздник удался на славу — к собственному удивлению, я даже вспомнил несколько немецких слов.
Довезли до Кетманшопа. Здесь
Я встал на трассе ровно в 500-х километрах от Виндхука. Пора домой, на север!
Здесь на моих глазах произошло такое интересное явление, как «зарождения смерча». Я уже говорил, что маленькие пылевые вихри — распространенное явление. Иногда мы наблюдали из кузова машины сразу несколько пылевых столбов, гуляющих по пустыне независимо друг от друга. И вот сейчас, один из таких смерчей зародился прямо на моих глазах.
Выглядело это так: я стою на трассе возле выезда из города. Возле городов всегда много мусора. Вдруг, картонная коробка от блока сигарет, которая спокойно лежала в пяти метрах от меня, начала «сама собой» кружиться по асфальту. Потом к ней «в хоровод» добавились обертки от гамбургеров, сухие травинки и прочий мусор. Постепенно, вращение предметов по кругу становилось все сильнее и сильнее, неожиданно мусор оторвался от поверхности и стал подниматься вверх, как будто его всасывали большим пылесосом. На том месте, где лежала коробка оказался пылевой столб, диаметром не больше двух метров. Вокруг меня было полное безветрие, а коробка поднималась все выше и выше, так что у меня даже заболела шея смотреть за ней на безоблачное небо. Очередной раз подняв глаза я уже не смог разглядеть ее в небесной синеве. Пылевой столб исчез, коробка обратно не вернулась. Вот такие дела.
Тут из города выходят Кирилл Степанов и Андрей Мамонов:
— Привет, Грил. Ты чего это на чистое небо пялишься?
— Да жду, когда коробка упадет.
— Перегрелся на солнышке?!
— Все может быть…
Поделились новостями. Я вспомнил, что в четырех километрах севернее есть пост дорожной полиции. Андрей и Кирилл предложили мне пойти туда, чтобы не голосовать нераздельной тройкой, а снова разделиться. Пока шел пешком на север, на этих километрах встретил еще семерых черных автостопщиков, некоторые голосовали прямо семьями и детьми.
Но основной поток машин из Кейптауна — белые туристы. Они боятся брать черных, а вот меня забрали довольно быстро, не прошло и получаса.
Молодой бизнесмен ехал в Виндхук на микроавтобусе. Выехал сегодня утром. По дороге мы демонстрировали друг другу музыкальные пристрастия. Он мне ставил свои кассеты, я ему — авторскую песню. В начале шестого вечера расстались в центре Виндхука. Интересно, что когда житель Кейптауна покупал сэндвичи, он расплачивался южноафриканскими рандами.
Продавщица спокойно дала ему сдачу намибийскими долларами. А вот обратный обмен осуществим только в банке.
Пока я перекусывал на травке в парке — подъехали и Кирилл с Андреем. Дождались темноты и я повел их «под родной фикус». Но ставить под ним палатку, как это сделал я, Кирилл и Андрей не захотели. Они просто разлеглись на стриженой травке позади памятника основателю Виндхука.
Утром из здания национального музея вышел охранник и стал молча смотреть и ждать пока мои товарищи проснутся. Я собрал палатку и только потом разбудил любителей открытого неба. Охранник тут же молча куда-то удалился, Вскоре из невидимых под землей труб, по всему газону заработали поливальные фонтанчики.