Автостопом по Галактике. А вот еще…

Колфер Йон

Форд заплясал вокруг шара, приблизив к нему растопыренные пятерни на манер заклинателя.

– Конечно, но мозг-то у тебя. Разве не ты, умник, подцеплен к невероятностному движку?

Левый Мозг не удержался от самодовольной ухмылки.

– Это так. Двигателем управляю я. Он теперь – часть меня. Я любой его чих чувствую.

Взгляд у Форда слегка остекленел, хотя окончательно осмысленности не терял.

– Тогда объясни мне, дружок, почему я тебя и ожидал?

Левый Мозг так и застыл.

– Чего?

– Ага!

Так и есть, умник бесштанный! Я знал, что вы, ребята, появитесь.

– Но это вздор! Как ты мог знать? Шанс того, что единственная во Вселенной личность, способная вас спасти, появится именно тогда, когда вам это нужно, равен одному к ста пятидесяти миллиардам. Впрочем, для невероятностного привода это расклад приемлемый.

Форд только ухмыльнулся.

– Зависит от того, как считать, приятель.

– Существует только одна методика подсчета, – упрямо настаивал Левый Мозг.

– Ох, да нет же, – заявил Форд тоном человека, слишком долго прожившего в дешевых гостиницах без денег на телевизор, по причине чего вынужден читать собственный путеводитель. – Считать можно много как. Вон, у Вл'ургов вся математика построена на потрохах.

Необходимое примечание. Это не совсем так. В подсчетах участвует также высушенный пенис велопсов.

– Лично я, – продолжал Форд тоном, столь покровительственным, что одноклеточные формы жизни, должно быть, при звуках его ускорили эволюцию, дабы побыстрее отрастить руки с пальцами, способные взять по камню и забить его к чертям собачьим. – Лично я строю все расчеты на эмоциях.

– Эмоциях? – поперхнулся Левый Мозг, едва не выпрыгнув из своего шара. – Эмоциях!!! Как ты только позволяешь себе оставаться таким тупым – с одной-то головой?

– А мне нравится быть тупым. Все видится яснее. Быть тупым – это как щуриться на солнце.

Заявления Форда встряхивали шар с Левым Мозгом, как шлепок мокрым полотенцем.

– Солнце? Что ты такое мелешь? Тупость – это тьма и невежество!

– Значит, вы все-таки собирались лететь сюда? В точку с заранее намеченными координатами?

– Нет, – признался Левый Мозг. – Намеченная точка была уже уничтожена, так что невероятностный привод перемешал нас в безопасное место.

– И из всех точек Вселенной переместил именно сюда.

– Чистая случайность. Побочный эффект невероятностной тяги.

– Какая уж там случайность. Зафод пришел на помощь любимому кузену. Разве такое невероятно? Такое уже случилось раз – у этой самой планеты. Еще раз – и выйдет закономерность. А в последний раз, когда я проверял значение этого понятия, закономерности не считались особенно уж невероятной вещью.

Еще одно необходимое

пояснение. А вот это уже откровенное вранье, поскольку Форд Префект никогда и в голову не брал проверять вероятность закономерностей. Форд вообще редко проверял что-либо за исключением степени наполненности своего стакана и общего уровня крутизны бытия. Он даже угрохал как-то раз все свое месячное жалованье на счетчик крутизны, однако тот питался исключительно крутым настроением обладателя, поэтому работал с перебоями. Форд испытал его раз в сортире, после чего сунул в уплотнитель мусора вместе со счетом на оплату.

Левый Мозг продолжал подпрыгивать и раскачиваться.

– Да, правда. Закономерности плохо сочетаются с невероятностью.

– Как правило?

– Как правило.

– Знаешь, «правило» тоже неважно сочетается с невероятностью. То есть вообще не сочетается. Трам-тарарам-там-там как не сочетается. Даже меньше, чем деньги.

– Д-да, – пробормотал Левый Мозг. – В л-логике не откажешь.

– Мне кажется, или ты вспотел, приятель? Что, у роботов теперь и головы потеть научились?

Левый Мозг и впрямь обильно потел. Откуда-то из похожего на воротник основания шара выползли мелкие букашки и с жадностью набросились на капельки пота.

– Я не робот! – возмутился Левый Мозг.

– Эй, разве не ты болтаешься в стекляшке, подцепленный к компьютеру? А из шеи ползут букашки. Когда я проверял такое в последний раз, это определенно называлось роботом.

Необходимое пояснение. Опять-таки, ничегошеньки он не проверял. Сплошная лапша на уши.

– Хотя, – задумчиво продолжал Форд, почесывая воздух перед подбородком. – То, как облажался невероятностный движок, сильно смахивает на огрехи органики.

– Облажался? – беспокойно переспросил Левый Мозг. – Ты правда так считаешь?

– Стопудово. Но давай вернемся к этому позже, пусть одного из нас это и огорчит. А пока – как насчет расфурычить этот твой движок и отправить нас в какое-нибудь действительно невероятное место?

Шар Левого Мозга замерцал болезненным зеленым светом, и по стеклу замельтешили, сменяя друг друга, ряды цифр.

– Невероятно? Но как это рассчитать? Как… Все, во что я верил… Значит, цифрам доверять нельзя? Возможно ли такое? Возможно?

Форд даже начал немного трезветь.

– Эй, дружище. Забудь. Я тебя всего лишь за отросток подергал. Ну скажи ему, Зафод?

Зафод закинул лапищу на плечо кузену.

– Так оно и есть, приятель. Тебя побил лучший из лучших. Вот этот вот Форд как-то раз настолько довел верховного священника на Вундоне, что тот набросился на него со своими ароматическими палочками.