Автостопом в Судан
Шрифт:
Дагестанцы (и житель Питера среди них) были в высшей степени поражены явлением русского автостопщика и посадили меня пить с ними чай, попутно расспрашивая о моих приключениях, ругая турецкую бюрократию и агитируя меня принять мусульманскую веру.
— Это совсем просто, ничего не надо, всего три слова сказать, — объяснял один.
— Потом будешь в Саудию ездить, там виза бесплатная, а народ какой! Саудиты — люди богатые, и при этом добрые и простые, знаешь? Принимай ислам! — говорил другой.
Я просидел с ними около часа, и только когда уже окончательно перепил чая второй раз на дню, откланялся и отправился в Турцию.
Известный многим Паша Подъячев, первым из российских автостопщиков посетивший Сирию и Иорданию, когда-то провел здесь, на нейтральной полосе, долгое время. Сперва у него не было 10 долларов наличности на визу, а туристские чеки и кредитка, бывшие у Паши, здесь не действовали. Когда же некий проезжий иорданец подарил ему 10 долларов, турки не удовлетворились сим и просили его показать сперва 100 долларов, а потом даже 1000 долларов наличных «показных денег». Если переход так дурен, думал Паша, вернусь в Сирию и въеду в Турцию другим путем. Но не судьба: сирийцы его, уже не имущего визы, тоже не пускали обратно. Паша провел на нейтральной полосе около полутора суток, пока расположение звезд не изменилось и он был наконец пропущен.
Моя последняя заначка, в виде десяти однодолларовых купюр, расходуется на поддержание экономики Турецкой республики. Судьба была ко мне благосклонна, показать штуку баксов у меня никто не попросил. И вот я в Турции.
Семьдесят четыре дня тому назад, еще в начале нашего путешествия, мы с Андреем Петровым бродили по улицам Антакии, ели мандарины, а к вечеру двое курдов, как вы помните, вписали нас на ночлег в тамошний хотель. Сейчас же я решил избегнуть большого и шумного города, каким является Антакия, объехать его по другой дороге и попасть сразу в Искандерун. Турецкий автостоп показался мне заметно хуже сирийского, но это было, вероятно, лишь следствие вечернего времени суток.
Добрался до Искандеруна, когда уже почти стемнело. Пользуясь рейсовым общественным транспортом, выбрался еще километров на сорок на север, ближе к Москве. Здесь, между Аданой и Газиантепом, запутавшись в ночном хитросплетении многочисленных шоссе и автобанов, я завершил пути сегодняшнего дня.
До Москвы осталось всего 3700 километров. Если бы я ехал по России, то был бы сейчас между Красноярском и Новосибирском. А это уже значит — почти дома.
29 апреля, четверг
За ночь никто меня, спящего у кромки поля под деревом, не побеспокоил. Я вышел на дорогу. Автостопилось довольно кисло. Но все же наука всегда побеждает. Вот знакомый автобан и новостройки Аданы. А вот уже Аксарай и трасса на Анкару.
В сотне километров от турецкой столицы трасса Е-90 идет вдоль берега большого озера Туз. Я ехал в очередном грузовике, по мере возможности общаясь с водителем на смеси турецкого, арабского, персидского и английского языков, и меня охватило чувство полноты и завершенности всего минувшего путешествия. Все наши приключения, весь наш путь от батумской темницы до африканских пустынь, выстроились в ровную, цельную последовательность событий, из которой не выкинуть ни черточки. Я чувствовал, что любая последовательность событий всегда правильна, а если нам кажется что непонятным — значит, мы просто не добрались в цепочке
И весь наш мир, и вся наша жизнь имеют свой смысл и свою цель, и если мы пока чего-то не понимаем — значит, поймем завтра, или в момент смерти, или в день, когда завершится существование этого мира.
Тысячи людей встретились нам на дороге — и тысячи встреч нас еще ждут, тысячи миль остались позади и тысячи нам еще предстоят, и когда-нибудь мы все придем к пониманию того, зачем и для чего в нашей жизни все это было.
Я вспоминал месяц, проведенный нами в Судане, и думал о том, что эта простая, первобытная вера и доброта, с которой мы повстречались в этой стране, и есть древняя религия Авраама и ветхозаветных патриархов. Суданский образ жизни, представленный в тамошних деревнях: глиняные дома и хижины как жилища, ослы как транспортные средства, неторопливость и отсутствие времени… Так мы совершили путешествие не только на тысячи километров, но и на тысячи лет.
…Объездная Анкары была подобием нашей Московской кольцевой, только еще мощнее и шире. Вечерело; водитель, обладающий знанием арабского языка, взял меня в попутчики по трассе Е-89 почти до самого Стамбула. Перед Стамбулом, уже в ночной темноте, я стоял на платильнике (пункте, где водители оплачивают свой проезд по автобану) и высматривал машины с номерами из европейской части Турции. Тут меня и высмотрел сам русскоговорящий водитель грузовика, живущий в турецком поселке под названием Черкеской.
Водитель рассказал, что и в самом деле в их поселке издревле живут выходцы из Черкесии. Сам он долгие годы жил, учился и работал в Союзе и знал язык очень хорошо. Трасса проходила прямо через десятимиллионный Стамбул; вот и пролив Босфор, отделяющий Европу от Азии. Между этими континентами проложено два моста, и мы ехали по одному из них. На одной стороне моста висела вывеска «ASIA», на другой — «ALUPA», что означает по-турецки «Европа». В четыре часа утра я распрощался с водителем уже в европейской (вернее, алуповской) части мира, у поворота на турецкий поселок Черкеской, преодолев более 1100 километров за минувшие сутки.
30 апреля, пятница
Я проспал всего пару часов, с четырех до шести утра. Пора в путь! Трава вокруг меня была влажной от росы. Я вышел на начинающую просыпаться трассу — и тут же меня подобрал водитель-иранец на очередном грузовике, совершающем хождения из Ирана в Восточную Европу. Приятно было пообщаться, вспоминая все известные нам языки: мое знание персидского соответствовало его знанию русского, да и познания в турецком и арабском у нас оказались вполне сопоставимы (а вот английского водитель не знал).
Быстро проехали последние километры турецкой территории. Вот и таможня. Иранский грузовик задержался здесь надолго (была большая очередь грузовиков), а я продолжил путь.
Турки легко выпустили, а болгары легко впустили меня. Болгария, как и многие из стран Восточной Европы, является безвизовой для россиян — необходим только загранпаспорт. Мне поставили въездной штампик, и я оказался в Болгарии, в новой для себя стране.
Болгария повеяла на меня чем-то знакомым, советским. Дороги российского качества — с плохим асфальтом, перемежающиеся участками булыжных мостовых, на которых машину трясет и громыхает. Советские не новые «Жигули» и «Уазики».