Айдол-ян - 2
Шрифт:
— Чего ты? — удивлённо спрашивает её другая оставшаяся девушка, не понимая случившегося.
— А что я, должна бесплатно всё это слушать — моя сестра, мои подписчики, новое кафе?! — агрессивно оборачивается к ней та. — Могла бы и заплатить за то, что слушают её хвастовство. Не так уж и много вышло у «принцессы»…
(вечер. обмен СМС)
(ЮнМи) — Добрый вечер, ЧжуВон-оппа. Сундук ваш я получила, что с ним делать?
(ЧжуВон) — Мой сундук? Какой ещё «сундук»?
(ЮнМи) — С надписью «Louis Vuitton».
(ЧжуВон) —
(ЮнМи) — Судя по форме, это сундук.
(ЧжуВон) — Не понял. Тебе что, не понравился мой подарок?!
(ЮнМи) — Совершенно. На кой мне такая сумка?
(ЧжуВон) — Все знаменитости с такими ходят.
(ЮнМи) — Я — не «все».
(ЧжуВон) — Послушай, «особенная», это сумка дома «Louis Vuitton» из лимитированной коллекции этого года. Что в ней может не нравиться?
(ЮнМи) — В ней нет внутри дополнительных отделений. И внешний вид.
(ЧжуВон) — Чем тебе не нравится её внешний вид?
(ЮнМи) — Она похожа на сундук.
(ЧжуВон) — Деревенщина, что ты знаешь о сумках «Louis Vuitton»?
(ЮнМи) — Достаточно для того, чтобы понять, что они мне не подходят!
(ЧжуВон) — Я понял. Селебрити стоят в очереди за такими сумками, а тебе, значит, они не подходит. Что дальше?
(ЮнМи) — Забери и сдай её обратно в магазин.
(ЧжуВон) — Я уже в части.
(ЮнМи) — Тогда она будет валяться до твоего следующего увольнения.
(ЧжуВон) — Значит так, чусан-пурида. Берёшь «сундук» пару раз с собой на выход. Говоришь всем встречным, что это мой подарок. Потом делай с ним что хочешь. Поняла?
(ЮнМи) — С чего это вдруг мне так поступать?
(ЧжуВон) — С того, чтобы не ходить как оборванка. Ты мембер известной группы. Соответствуй своему новому уровню.
(ЮнМи) — Я подумаю.
(ЧжуВон) — Будь добра это сделать.
(ЮнМи) — Спокойной ночи.
(ЧжуВон) — Спокойной ночи, Агдан-ян. [4]
Время действия: семнадцатое июня, начало дня
4
«Агдан-ян» — дословно, маленькая хулиганка прим. автора
Место действия: агентство «VELVET»
Произношу заученную фразу о замечательно вкусном шоколаде, кивая головой и с улыбкой смотря прямо в камеру. Работаю для компании «LOTTE», рекламирую их продукт. Наконец руки дошли и до него. Хоть группе объявлен «предкомбэчный карантин» но, деньги зарабатывать всё одно нужно. Мероприятия, сочтённые для этого безопасным, разрешены. Безопасные, это в которых отсутствуют скопления случайных людей и неожиданные физические нагрузки. Вроде тех, что были на шоу, когда неподготовленные люди выделывали балетные па.
Поэтому, я сегодня работаю, снимаю рекламу. Фанаты АйЮ возмущались, возмущались, но, всё равно, «LOTTE» выбрали меня.
Сьёмкам предшествовало подписание контракта между «FAN Entertainment» и «VELVET» по поводу моего совместного ими использования. Я думал, это будет «эксклюзивный контракт». Что удивлённо и «оттранслировал» СанХёну на предварительном чтении договора, обнаружив, что он будет «просто контракт». Шеф на моё разочарование сказал о «VELVET» что-то типа «обойдутся, перетопчутся» и «на двух пальцах» объяснил, почему так и в чём разница. Оказывается, когда контракт «эксклюзивный», то в этом случае модельное агентство получает комиссионные от всех доходов модели. То бишь, агентство получает комиссионные в любом случае, даже если модель находит для себя работу сама, без его участия. И при этом оно полностью контролирует её расписание. Когда, где, какие сьёмки, время проведения и прочее, решает исключительно только оно.
Понятное дело, такие условия моего использования для СанХёна не подходили, впрочем, как и мне тоже. Поэтому, между двумя агентствами был подписан «NON-EXCLUSIVE» контракт, по которому модельное агентство имеет право на получение комиссионных только с той работы модели, которую она получила через это агентство. При этом модель свободна в своем праве подписывать подобные контракты с другими агентствами. Это означает, что она может быть представлена на рынке несколькими агентствами одновременно.
— Если хотят получать деньги, пусть ищут тебе работу, — сказал СанХён о «VELVET» и более подробно объяснил почему контракт будет именно такой. — Твои глаза сейчас надо продавать и продавать. А в модельном бизнесе бывает, что агентство заключит эксклюзивный контракт, а сами работу найти не могут. И сидят модели без денег, пока компания решает свои проблемы. Уйти-то по договору они уже не могут. Они ведь на «эксклюзиве».
Я вот не знал таких тонкостей. Просто словосочетание «эксклюзивный контракт» звучит круче. Его всегда произносят с придыханием на всяких тв-шоу и презентациях. Типа, топ, лучше быть не может. Оказывается, может. Ещё, перед тем как дать мне читать договор, СанХён постучал пальцем по бумаге, привлекая внимание к некоторым пунктам договора.
— Это отдельно покажешь твоей маме, — сказал он. — Чтобы она не беспокоилась.
Я посмотрел куда мне указали, там было написано: «Агентство обязуется: не предоставлять Модели заказы на позирование в обнаженном виде, а также топлесс и в прозрачных одеждах до достижения ею совершеннолетия. После 22 лет Модель должна письменно подтвердить свое согласие на участие в подобных съемках.»
Нормальный пункт. СанХён молодец, всё учёл. Нет у меня никакого желания в трусах фоткаться. Потом, после моего беглого ознакомления с текстом договора, мы с шефом делили шкуру неубитого медведя — будущие доходы от моих модельных контрактов. Для начала, как я понял, для «затравки» обсуждения, он щедро предложил взять меня на фиксированную ставку фотомодели. Пятьсот тысяч вон в месяц. Но с тем бонусом, что это будет постоянно. Вне зависимости от того, были хоть одни съёмки за этот период или нет. Однако, когда история с модельным бизнесом у меня ещё только начиналась, я «полистал интернет» и был в курсе существующих расценок. Так, в Китае, заработок может быть от ста долларов в час для модели не ахти какого уровня. За сьёмки каталогов в Корее платят от 600$ до 1000$ в день. Знаю, участвовал. И в Японии, час начинается тоже от ста баксов. Пусть я без опыта, но таких глаз как у меня нет больше в Азии ни у кого. Поэтому, прямо здесь и сейчас я уже модель — «не ахти какого уровня», не говоря про умножающие коэффициенты от моей растущей популярности. Будучи в курсе реального положения дел, я не стал огорчать президента своим мгновенным согласием и уже по появившейся у меня привычке потребовал себе 70 %.