Айгирская легенда
Шрифт:
Парень, стриженный под «бобрика», сел.
Долго стояла тишина.
Вроде бы, все было и так ясно, и никому не хотелось выступать. Студенты из других отрядов тоже молчали. Поднялся Жиров. Он начал издалека, крутил вокруг да около. Да, много верного тут высказал студент, справедливо говорил, дельно. Будем, обязательно будем наводить порядок. У них, у строителей, на других объектах, тоже важных и ответственных, такое же положение, не разорваться.
Жирова поддержали прорабы и мастера. Поддержали так, в общих чертах, ничего конкретного не обещая.
Куликов молчал. Чего-то ждал.
На этом бы и закончить оперативку.
Но главный студенческий инженер снова встал и громко сказал:
— Мы приехали издалека, приехали не сидеть, а работать. Мы, представители столичного студенчества… не
И снова сел.
Такого тона, такого поворота никто не ожидал.
Опять стояла тишина. Было как-то неловко, неуютно.
Игорь Кривошеев говорит: «Помню, у меня мурашки прошли по спине после последней фразы москвича».
Все смотрели на Куликова.
Куликов встал. Сказал коротко, строго, как приказал: надо навести порядок. Он сам этим займется. И обещает студентам, что подобных оперативок больше не будет.
Видимо, понял он, что имеет дело не просто с желторотыми студентами, а именно с деловыми и горячими работниками, каких ему тогда, возможно, ой, как не хватало. Он мог теперь, получалось, положиться на студентов. А студенты — на него.
Да, не будь на оперативке Куликова, дебаты продолжались бы с неделю, а то и больше, а студенты изматывали бы себя в простоях. А тут уже на другой день все пришло в движение. На всех студенческих объектах. Куликов сдержал свое слово.
«Москвичи и нам, уфимским студентам, преподнесли хороший урок», — сказал Игорь.
После той «исторической» оперативки многие вышли из кабинета Жирова сами не свои. Поняли, что такое деловитость, смелость, принципиальность. Москвичи показали всем наглядно: вот так не надо мириться с недостатками в работе, вот как борются за качество труда, вот так не надо чувствовать себя дилетантами в строительном деле, а говорить громко: мы равноправные с вами, строителями, участники большой и важной стройки. Преподнесли также урок гражданской активности.
— А что же сейчас не берете с них пример?
Игорь долго молчал.
— Здесь все сложнее… — проронил он.
На одном участке «Сокола» с первых дней отставание. Блоки не вставали на место, ибо мешал «кусок» скальной породы. Недосмотр изыскателей и как следствие — ошибка проектировщиков. Ругать их? Они к этому привыкли. Но ошибки такого рода неизбежны, ибо сложная структура геологии хребтов Уральских таит в себе много непредвиденных сюрпризов. Комиссар защищал проектировщиков.
На другом участке, напротив, вода. Грунтовые воды. (Уровень их также трудно учесть и запланировать, особенно в дождливое время). Да еще рядом с котлованом течет бурная речка Айгир, которая тоже после дождей норовит прорвать горное русло и залить котлован. Эту речку и нужно было направить в трубу, которую строила одна из бригад отряда.
У всех бригад препятствия, серьезные трудности. Помня опыт москвичей, студенты настойчиво требовали от строителей: наведите порядок. Но узкоколейка принадлежала не строителям, а Белорецкому металлургическому комбинату. Скалы — Уралу. Грунтовые воды — тоже Уралу. И лишь старые бетономешалки — СМП-308. Но там сказали: вам, мол, отдали самые лучшие!
Строители, конечно, старались помочь, особенно сам начальник СМП-308 Владимир Иосифович Бядов. Студенты это видели, сочувствовали Бядову, однако роптать на объективные трудности не собирались. Физическая сила, выносливость у них есть. А голова? Самим надо думать, искать пути-выходы. И занялись рационализацией. Иногда исправляли ошибки изыскателей и проектировщиков отбойными молотками, выдалбливая (отсутствующую в проекте) скалу. Иногда, напротив, использовали камни-валуны как часть фундамента. Сами прикидывали, выдержат или нет? Решали, что выдержат. Потом приезжали изыскатели, когда фундамент был готов, и подтверждали: выдержит, можно использовать под фундамент (уже готовый!). Не было транспорта: сбивали щиты на берегу Малого Инзера, а затем сплавляли, как плоты, к бригаде Юры Леонтьева. На таком плоту Игорь Кривошеев сам плыл, сопровождая флотилию из других опалубок. Это была его идея: использовать реку как вид транспорта. Сам и осуществлял ее, ибо скептики нашлись, вдруг разнесет щиты о камни? (Сплавляться горю помогали Миша Шарвин и Ромик Тапиров.) И
— А кто же был скептиком? В отношении сплава.
Вместо ответа — улыбка. Наверно, думал, выдавать этого человека или нет? И решил «выдать».
— Николай Санкин!
На следующий день я увидел Санкина на студенческом сабантуе. Сабантуй в честь Дня авиации проходил на Горе Любви, возвышающейся над поселком Инзер. Собрались бойцы почти всего отряда «Союз» и местные жители, и ребятишки. Из всех игр и состязаний наибольший интерес вызвала национальная борьба с полотенцами. Много народу собралось на горе. На ровной поляне образовался широкий круг. Ребятишки протискиваются между болельщиками. Тут же взрослые с детьми на руках. Каждая группа студентов болеет за свой отряд, криками, шутками, жестами подбадривая «своих» борцов. Возле зрителей, внутри круга — баран. Пощипывает траву, не поднимая головы. Его держат за веревку. Кому-то достанется? Некоторых силачей знали по прошлым годам. Встретиться с ними не спешили, особенно новички. Ибо условия такие: проиграл— в сторонку.
Особым почетом окружен был сам командир зонального отряда «Союз» Федор Петков. Невысок ростом, да крепкий, по-медвежьи неуклюж, что руки, что ноги, в нагуленных мускулах, схватит, гляди, кости затрещат… Не первый год выигрывает он барана. Девушки из «Чайки» частушки сочинили про него: «Командир наш бравый, Федя, говорят, что съел медведя. Так барана ни к чему теперь выигрывать ему!».. Каждый раз, когда Федор выходил в круг, над площадкой поднимался уважительно-насмешливый гул. Слава живуча. Он принимал реакцию толпы со сдержанной улыбкой: приятно, конечно, но и расслабиться можно от этого. Победы и ему нелегко давались. Петков ходил по кругу, разминался, уверенный в себе. Победив одного, другого, уходил с арены под общий гомон.
И вдруг наступила тишина. Борцов не хватало. Судья, представитель казанского отряда «Идел», ходил с карандашом и блокнотом в руке, приглашал записываться. Много вокруг здоровых ребят, да не решаются. И казанцы, и рыбинцы, и студенты отряда «Славяне» из Куйбышева. Кто смелый? Неужто нет смелых? Ай-яй-яй! И тут выходит… Кто бы мог подумать… Санкин! В работе — завал, так решил поправить дело на сабантуе?
Но куда Санкину в борцы, в первом же бою шмякнут на землю! Ведь есть силачи и в казанском отряде, и в рыбинском, и — среди строителей. Чего стоит один только Миша Колобов, знаменитый на стройке шофер из автоколонны: и Санкина выше, и Петкова здоровее. Хотелось крикнуть: «Санкин, сидел бы уж смирно, опозоришься!» Посмотрим, однако, на что он способен.
Санкин вышел в центр круга. Подпрыгивает пружинисто. Вроде как страх отгоняет, «наигрывая» в себе уверенность. Лицо простецкое, от извиняющейся улыбки, ни одной яркой, броской черты: волосы серовато-русые, глаза не пышат огнем, брови тоже не выделяются. Обычный мальчик-интеллигент.
Вышел Санкин — тишина. Кто такой? Хоть по росту и плечам к слабакам не отнесешь, но больно жидковат и бел телом, и зачем-то без всякой причины улыбается. В общем — не борец. А противник у него загорелый мускулистый крепыш. Сошлись. Пожали друг другу руки. Схватились. Ходят по кругу, согнув спины. То и дело срывается полотенце у Санкина, скользит по гладкой спине противника. А тот удал, цепок, сдавил поясницу Санкину, жмет и жмет… Ох, неловок Санкин! Не так, не так надо держать полотенце, не так ноги расставлять. И вдруг — рывок. Санкин поднял парня, подержал и, вертко перевернувшись, вместе с ним грохнулся на землю. Непонятно было, что произошло. Но парень-крепыш лежит на спине, а Санкин — сверху. Не верилось. Может, от — неловкости Санкина так получилось, может, ошибку он какую допустил. Слово за судьей. В толпе, как шок, — тишина. Все явно болели на за Санкина. А он озадачил, как оглушил. И вдруг громко закричали «соколята»: «Молодец, молодец, молодец!» «Санкин, Санкин, Санкин!» Ободряли. Радовались. Судья подошел к Санкину, поднял его руку вверх. Победил Санкин, черт побери! Да-а, на самом деле молодец!