Айлин

Авонадив Анель

Только ведь для любящего сердца разве есть преграды? Я не знаю, что делала бы на месте Мариям, это очень больно.

Алена не переставая льет слезы, она не умеет прятать эмоции и всегда открыто заявляет окружающим, когда ей плохо.

— Алена, все образуется, прекрати реветь, — говорю резче, чем хотелось бы. Ничего не действует, подружка рыдает и требует, чтобы ее отвезли к Алану.

Артур Саидович не снижая скорости, грозно рявкает:

— Отставить слезы, барышня! Тоже мне, еще одна мученица, нашлась! — произнеся эти слова водитель открывает окно, наплевав на работающий

кондиционер, затягивается сигаретой, выдыхая струйки дыма в окно.

Но подруга не унимается, приставая к водителю:

— Что значит еще одна мученица!? — она дергает ручки дверей, не знаю зачем она это делает, они ведь заблокированы, — есть еще какая-то невеста о которой я не знаю?! — я не нахожу слова утешения, а Артур Саидович не тот человек, который в принципе поясняет свои слова и мысли.

Слышала как — то давно в доме родителей тетушки шептались, обсуждая несостоявшуюся свадьбу дяди Руслана. Говорили, что своего лучшего бойца оставил рядом с бывшей невестой Фатьмой, когда узнал что он спас ее, от опрометчивого решения наложить на себя руки.

Все говорили, что Артур Саидович вовремя успел. Сколько лет прошло, а он все здесь.

Наверное трудно менять свой жизненный уклад, но что характерно лучший боец дяди Руслана не жалуется, обратно не просится, живет с Фатьмой помогает ей по хозяйству. Мне думается он надёжный и хороший мужчина. Не успеваю закончить мысль, когда слышу грубый голос водителя:

— Угомонитесь, барышня, слезами делу не поможешь, советую успокоиться, вы носите ребенка, вам вредно, подумайте над своим поведением, с таким скандальным характером Мимирхановой будете не долго, — не знаю что нашло на Артура Саидовича, всегда сдержанный и немногословный, а тут как подменили.

Начинаю думать, что Аленка обладает даром выводить мужчин из себя…

И только когда Артур Саидович в телефонном разговоре просит организовать машину для Алана на объездную, Алена вытирает слезы и демонстративно отворачивается к окну.

В машине становится напряженно, каждый пассажир думает о своем, я же рассматриваю извилистую асфальтированную дорогу, думая о том, что каждый новый поворот приближает меня к родному дому, к любимым мною местам.

Несмотря на то, что мы въезжаем с другой стороны и я не наблюдаю мемориала жертвам депортации карачаевского народа, который располагается сразу при въезде в город, все равно приятное тепло разливается внутри меня: я узнаю знакомые улочки, магазины, кажется, что прошла целая вечность с тех пор как я была тут в последний раз.

Бросается в глаза то, как преобразился город, появился новый квартал девятиэтажек, поблизости с которыми виднеется минарет мечети. Мой родной город превратился из среднестатистического города России в обустроенный и уютный, везде ухоженные улицы, обустроенный дворы с площадками для детей.

— Артур Саидович это точно наш городок? Столько всего понастроили, — не скрывая восхищения, прерываю напряженное молчание

— Молитвами Руслана Ибрагимовича тут навели порядок, — довольно сообщает сопровождающий нас водитель, — почти приехали, Айлин, готовься, возьмут тебя теперь в окружение надолго, — нервно поправляю волосы,

предвкушая встречу с большим количеством родственников, волнуюсь. Поворачиваюсь, обращаясь к Егору:

— Как тебе наш город? — мой муж с нескрываемым любопытством рассматривает местные достопримечательности

— Мне нравится, — он говорит с улыбкой, — уютно все чисто и убрано

Машина останавливается у железных ворот. В нетерпении ожидаю их полного открытия, замечая растерянный взгляд Аленки, которая сразу же комментирует местный ландшафтный дизайн:

— Сколько же дизайнеров трудились, чтобы создать этот райский уголок? — взгляд подруги обращен на аккуратные газончики и клумбы, между которых словно маленькие змейки выложены дорожки из плитки.

— Это все придумала мама Алима, — отвечаю Аленке, а сама всматриваюсь в маленькую щелочку медленно отъезжающих железных створок.

Пытаюсь угадать, а что изменилось?

Постепенно раскрываясь, железные ставни демонстрируют декоративный пруд с мостиком, который я так любила в детстве.

Улыбаюсь, ничего не поменялось, здесь как и было до моего отъезда.

Любимый дом, любимый двор.

Первая покидаю машину, терпеливо жду, когда Алена отстегнет ремень безопасности, не поддающийся ей с первого раза.

Егор рассматривая пространство вокруг, ничего не комментирует.

И только дети дяди Руслана сразу сносят меня с ног, подбегая ближе, обнимают за коленки, жмутся перекрикивая друг друга:

— Я первый! — тетя Елена пытается оттащить младшего разбойника. Наклоняюсь целую каждого в макушку.

Тихо говорю Алене:

— Будь рядом, все будет хорошо, — подружка нервно перебирает локоны, расправляет несуществующие складки на длинной юбке.

Поворачиваюсь и вдыхаю горный воздух полной грудью, делаю шаг вперед, обращаюсь к подружке:

— Чуточку позже я покажу тебе все здесь, только поздороваемся, — вижу стаю тетушек, которые несутся в нашу сторону.

Боковым взглядом замечаю мужа в компании Артура Саидовича. Они о чем-то беседуют.

Пользуюсь возможностью, окунаюсь в атмосферу семьи.

Мой родной дом, папочка любимый, мама Алима, я готова начать рыдать сразу, потому что в отчем доме все такое родное, любимое, уютное.

Гостей столицы не вижу, скорее всего отдыхают с дороги.

Уверена, что на нашу церемонию пригласили если не весь город, то точно добрую его половину.

Папу все знают.

* * *

Алан

То что Мариам словно ненормальная кидается в мои объятия, повторяя словно умалишенная:

— Только не ходи с ним, никуда, слышишь, он убьет тебя, обманом заманит и убьет, — она бьет кулачками мне в грудь. Руки непроизвольно смыкаются на ее спине, не могу понять, что за истерика и про кого говорит Мариям

— Мариям, — тяну ее имя, не реагируя на весь тот бред, что она несет, — глупышка ты чего творишь, босиком, ай-ай — ай, где обувь потеряла? — она поднимает на меня свои темные как ночь глаза с красивыми девичьими ресницами, внимательно всматривается в мое лицо, руками цепляется за рубашку тянет на себя, сжимая ткань в кулаки, игнорируя вопросы в свой адрес, повторяя: