Айрин, графиня из Бездны. Книга 2
Шрифт:
— Ты в своём служении заходишь слишком далеко!
— Иногда — отвечала Айрин — Нужно хорошенько покачаться в стороны, чтобы встать на своё место.
— А не боишься слишком уж раскачаться и упасть?
— Ох уж эти метафоры! Ты за кого боишься — меня, или их?
— Я боюсь, что ты потеряешь человечность.
— А на что она мне, страж? Служение Бездне — вот лучший выбор, отныне и во веки веков!
Больше всего Райта потряс тон, которым девочка произнесла эти слова — просто и буднично, ничуть
— Ты сердишься на меня? — прямо спросил страж
— Нет. И не злюсь. Но и прежних отношений меж нами не будет. Я твёрдо усвоила урок — никому не верить и жить одной. Потому что себя я знаю, а на остальных — лишь надеюсь.
— Зря ты так рассуждаешь, — помолчав, ответил Шарль — Что бы ни случилось, нужно сохранять веру в людей. Идти одной по жизни очень тяжело.
— О, тут не волнуйся — хрипло рассмеялась Айрин — Я же сказала — у меня уже есть попутчица. Всё со мной будет хорошо.
Говоря так, она лгала. Глубоко внутри Роу знала, что ничего хорошего её не ждёт. Её терзал страх перед будущим. И перед тем, что с ней происходило. На третий день после освобождения Аури сидела за своим столом, а за соседним Грег разговаривал с одним из заключенных. Обычный рабочий, попавший за драку, он покорно отвечал на вопросы — и вдруг посмотрел прямо на Айрин.
— Я не могу отрезать от тебя куски поменьше — улыбаясь жуткой и знакомой улыбкой, произнёс он — Мне же нужно что-то есть.
Девочка вскочила на ноги, опрокинув стул.
— Что ты сказал?!
Перепуганный, враз преобразившийся заключенный выжался в спинку своего стула.
— Ничего! Клянусь Светом, я молчал! Прошу, не надо!
— Капитан? — осторожно спросил Расул, замерев на месте.
Айрин проследила за его взглядом — её собственная рука сжимала дубину.
— Показалось, — буркнула Роу и села обратно, вытирая рукой лицо — Просто показалось.
«Это пройдёт. Я должна быть суровой. Все изменится»
Солнечные дни больше не радовали девочку. И по ночам она перестала подходить к окну и любоваться звёздным небом. Потому что боялась. Боялась вставать с постели. Боялась в темноте ходить по комнате. Боялась прислушиваться и вглядываться. Каждый раз, бросая взгляд на тёмную улицу, девушка чувствовала, что там кто-то есть. Что кто-то бродит вокруг дома, смотрит на её окно. А по ночам пробирается внутрь, и стоит у её двери, ждёт, когда она уснёт.
Роу стала уходить со службы пораньше, чтобы засветло успеть в развалины. В те самые, где погиб следователь — там она тренировалась.
Айрин крутилась и крутилась с копьём, делая выпад за выпадом, удар за ударом. Бросок, уход, поворот, выпад, взмах — всё это чередовалось так быстро, что глаз не различал отдельных движений, и казалось, будто девочка окружена деревянными полосами. Так продолжалось часами — но Роу этого было мало.
«Никто
— Ты учил маленькую девочку, которую хотел защитить от зверей, — отвечала Роу размытому призраку — А теперь я выросла и должна жить среди людей.
Из прошлых развлечений лишь чтение приносило радость и позволяло забывать о времени. Айрин, опасаясь, что и эта сила иссякнет, прибегала к её помощи в самые тяжелые моменты. Когда жизнь казалось сплошной черной полосой, когда впереди не виделось ничего, кроме страданий и боли, когда руки опускались, а сердце беспрестанно выбивало тревожный ритм — Аури доставал одну из книг «Сказочного мира», ложилась в постель и читала ночи напролет.
Там Голлем, повинуясь слову Ведьм, вставал против Проклятого Короля.
Там Зверолов, спрятавшись в неприступных горах, строил свои лаборатории.
Там Дважды Благословенный поднимал всех обитателей мира и бросал богам вызов.
Там была настоящая дружба. Любовь. Там герои за свои труды получали награду. Это был мир, в котором хотелось жить. Фантазия желаннее реальности. И читая про величественные города, Аури всё чаще думала о том, что лишь в таком месте и можно прославиться.
Свою силу Айрин стала пускать в ход без раздумий. Редкое задержание не обходилось без переломов и порезов. Теперь, стило стражам появиться где-нибудь, разговоры замолкали, а люди с тревогой всматривались, кого именно к ним занесло. Увеличилось и число задержанных. В первую же неделю после освобождения Айрин так избила заключенного, что капитан Боуден спустился поговорить с нею.
Но едва он начал выговаривать Роу, как она вскочила со стула.
— Не смейте упрекать меня! Не смейте говорить мне, что я могу и чего — не могу. Вы — всего лишь капитан, такой же, как и я!
— Я думаю, мой опыт позволяет…
— Нет у вас никакого опыта, а есть сплошная выдумка! И бахвальство! Самодовольный и упертый страж, над которым потешаются остальные. Вам не говорят в глаза, и не смеют возразить лишь потому, что вы — капитан.
— Что за глупости?! — воскликнул Боуден.
— Вы жалкий, — продолжала Айрин — Вы постоянно даёте советы, к которым никто не прислушивается! Вы…
Ей нестерпимо хотелось обидеть его, унизить, сделать больно. Найти именно те слова, которые пробьются до самого сердца. И Айрин замолчала, боясь продолжить разговор.