Айрин
Шрифт:
— Во время своего ареста я уже сделала заявление, — ответила Айрин. — Сейчас ничего не изменилось.
Адвокат молчал и Айрин поняла, что настало время его прочесть.
Правительство Межпланетарного союза выдвинуло Райвену простые требования: жизни Айрин Белови и Онтры Герна в обмен на маленькую ложь во благо задниц высших чинов и самого Президента. Выборы в правление Межпланетарного Союза должны состояться через год и подставляться эти уроды не собираются. В данной ситуации у Райвена просто не осталось
Айрин улыбнулась своим невеселым мыслям. Райвену на правду наплевать: он желает защитить ее, Айрин, любым способом. Паола же изначально понимала, что после прекращения войны политиканы системы Амира объединятся и попытаются замять все «деликатные» делишки Ассоциации. В конечном счете для простых людей картина мира будет предельно проста: всю кашу заварили «плохие» зрячие, с которыми разобрались «хорошие» зрячие. И естественно, если бы не вмешательство МВС, у «хороших» ничего бы не получилось. Все лавры достанутся МВС и «карателям». И все, вроде бы, выиграют от этого. Но…
— Пенеола Кайдис убивала военнослужащих МВС по приказу своего командования, — сквозь зубы процедила Айрин. — Так в чем же она виновата, если это командование попросту использовало ее?
— Это никого не будет волновать, Айрин. Если Вы повторите свое легендарное признание в суде — правительство Вас устранит.
— Я ни в чем не виновата перед ними. Если они другого мнения — пусть казнят.
Айрин вздернула подбородок и улыбнулась своему адвокату.
— Айрин, я дам Вам время подумать.
— Я свое решение уже озвучила. Прикрывать задницы членам правления системы Амира и Президенту я не стану! Хотят поквитаться с Пенеолой Кайдис — вот она я!!! — закричала Айрин и стукнула ладонью по столу.
— А если Вас объявят невменяемой? — спросил адвокат.
— Я все еще жива и сижу здесь взаперти только по одной причине: вся система Амира с замиранием сердца ждет, что же я скажу в суде. Если правительство захочет объявить меня невменяемой — пусть объявляет! Мирные жители сами определят, кому им верить, а кого не переизбирать на следующий выборный срок!
— И все же я дам Вам время подумать, — уклончиво ответил адвокат и встал из-за стола. — Время у Вас есть.
— У меня его даже больше, чем Вы можете себе представить! — засмеялась Айрин и откинулась на спинку стула.
День раздумий превратился в два дня. Два дня — в четыре. Четыре — в восемь. Восемь в шестнадцать. Итого, по подсчетам самой Айрин, она просидела взаперти более шести недель. Каждый раз, когда к ней приходил ее адвокат, Айрин повторяла ему одно и то же: на суде она подтвердит свое заявление
— У Вас все хорошо, Айрин? — в очередной свой визит спросил адвокат.
— Могу я попросить Вас об одолжении, — произнесла Айрин. — Не могли бы они немного изменить меню: я не могу есть то, что они приносят. И мне мало дают воды.
— Вы сильно похудели, Айрин. Вас часто тошнит. В прошлый раз рвота началась прямо во время нашей с Вами беседы. Может, Вы все же позволите, чтобы Вас осмотрел врач?
— Попросите их изменить меню, — повторила Айрин. — И воды немного больше.
— Хорошо, Айрин, я спрошу напрямую: когда в последний раз у Вас была менструация?
Айрин сначала вообще не поняла, о чем адвокат ее спрашивает. А когда до нее, наконец, дошло, начала хохотать, словно припадочная.
— Мне сообщили, что Вы ни разу не воспользовались теми средствами гигиены, которые приносили для Вас, — заявил адвокат. — Это означает, что с момента Вашего заключения у Вас не было менструации. А прошло уже семь недель, Айрин.
— Семь недель? — переспросила Айрин. — Я полагала, что шесть…
— Семь, Айрин. Так что, может все-таки позволите врачу Вас осмотреть?
Айрин улыбнулась непонятливому адвокату и глубоко вздохнула:
— На этот счет не волнуйтесь. У меня нет менструации и не будет, потому что я бесплодна.
— Я вас понял, — кивнул адвокат. — Попрошу изменить меню и дать вам больше воды.
— Спасибо.
— Слушание по Вашему делу назначено через две недели. Совместными усилиями, нам удалось выбить для Вас разрешение на посещение членом Вашей семьи. Вашей сестре, Данфейт Белови позволят поговорить с Вами в течение десяти минут.
— Когда?! — воскликнула Айрин.
— Завтра.
Айрин искренне улыбнулась адвокату и расправила плечи.
— А Вы и впрямь хорош!
— Благодарю, Айрин.
Данфейт вошла в ярко освещенную меркапзановую комнату и остановилась у стола, стоящего в ее центре.
— Мне запретили прикасаться к тебе, — улыбнулась ей Айрин, останавливаясь напротив. — Поэтому, давай присядем и ты расскажешь мне все новости.
Данфейт присела на стул и опустила руки на стол.
— Почему ты молчишь? — спросила Айрин, с жадностью рассматривая черты лица своей сестры. — Не хотелось бы в этом признаваться, но я даже соскучилась по тебе! — засмеялась Айрин, прижимая ладонь к губам.
— Ты делаешь вид, что все хорошо, — произнесла Данфейт, — но на самом деле все совсем не так. Я права, Айрин?
— Ты ошибаешься. У меня все хорошо.
— Ты плохо выглядишь. Сколько килограмм ты потеряла? Пять? Десять?
— Я не знаю, — вздохнула Айрин. — Меня не взвешивают.