Айтлин. Лабиринты судьбы
Шрифт:
Главой приюта оказалась замечательная женщина; уже немолодая, но довольно миловидная и стройная. Светлые волосы без седины собраны на голове в пучок, пронзительные голубые глаза и располагающая улыбка. Она вошла сразу, как только меня осмотрел пришедший из города лекарь. Сказав, что здоровье отличное и опасности я не представляю, он откланялся, а госпожа Милана осталась. Попыталась разговорить, узнать, откуда и как мне помочь, но я продолжала молчать. Было страшно и странно, ведь рядом никого и воспоминаний нет совершенно.
Она приходила три дня, сама рассказывала о приюте, детях и завоевывала
— Я не знаю, кого ты боишься и от кого скрываешься, но клянусь, что никогда не предам тебя. Не хочешь говорить о прошлом — не нужно. Но и молчать все же не стоит. Иначе мне придется сообщить о новом ребенке в ратушу, а с такой внешностью быстро найдутся желающие, и тебя купят без твоего согласия.
Я непонимающе взглянула на нее, а госпожа Милана продолжала молчать и смотреть, ожидая моих действий.
— Я ничего не помню о себе, понимаете? Совершенно ничего. Не знаю даже, как оказалась в том месте, где меня нашла Аглайя, — решила все же признаться я.
Наставница тепло улыбнулась и кивнула.
— Ну что же — это меняет дело. Давай-ка мы всех обманем, ты скажешь страже, что родители погибли в борьбе с тварями, еще весной. Лето как-то прожила, ну, к примеру, в избушке со старой знахаркой, но та недавно умерла, вот и пошла в город. Тебя обокрали, унесли вещи, а ты сбежала и пряталась в трущобах. Как такая легенда?
Я благодарно закивала, принимая этот вариант. Обсудив все мельчайшие подробности, она ушла, оставив в моей душе робкую надежду на благополучный исход моей истории.
Имя мне она дала — Айтлин. На языке эльфов оно означало «неизвестное», вот директор и решила, что подходящее. Я не возражала.
Знакомство с приютскими состоялось на следующее утро в спортивном зале. Оказалось — это обычная практика. Сначала зарядка, разминка и бег, а уже после завтрак и уроки для старших, рисование и лепка — для малышей. После — помощь по дому. Мне поручили приглядывать за маленькими ребятишками, девочек — то старше меня не было.
Очень удивило, что помимо меня всего три девочки в приюте, старшей пять лет, остальные младше. И вечером, когда ребята, мои ровесники, позвали погулять по улице, я набралась храбрости и поинтересовалась почему так.
— Ты что же совсем ничего не помнишь? — спросил Терек, самый старший из нас парень, с короткими рыжеватыми волосами и курносым носом с веснушками. Я лишь помотала головой.
— Да продают их, — вмешался Дарик, еще один парень из пятерки сопровождающих меня на прогулку. Он, кстати, все время крутился рядом со мной. И чего надо, интересно?
— Помолчи, — прикрикнул на него Терек, — не все так страшно!
— Расскажи. Я помять потеряла. Лекарь сказал, что может когда и вспомню все, — пояснила я.
Директор тоже говорила, что меня могут продать…Тут что рабство есть?
— Ну слушай, — Парень присел на лавочку и похлопал рядом. Я послушно опустилась и приготовилась к рассказу. Потом, что не пойму, уточню у директора.
— У нас в королевстве очень много бедных, а у них всегда полно детей. В моей семье было шестеро. Старшие братья погибли вместе с родителями,
— Как продал? Не понимаю.
— А так! Второй женой. Тут это разрешено. А на деле такие девки только и делают, что за детьми приглядывают, да прислуживают старшим. Но все лучше, чем на улице. Так что Мари только рада была. Он и не дерется почти. А Лину тетка оставила. Той сейчас десять лет, вот подрастет и тоже продаст дядька ее соседям каким.
— Значит мужчины могут жениться несколько раз? — вот чего не понимаю, того не понимаю. Почему так.
— Только богатые горожане, но не аристократия, — послышался за нашей спиной мужской голос, и мы дружно обернулись. На тропинке стоял господин Майер, преподаватель по физической подготовке.
— Почему так? — я совсем запуталась.
— Идемте в дом, холодно уже, там и поговорим.
Раздевшись, мы собрались в кухне и расселись за столом. Тогда учитель и пояснил:
— До недавних пор двоеженство было запрещено. Но набеги тварей, все более тяжкое положение в стране, из-за неправильной политики бывшего короля, сделали свое дело. Бедняков с каждым годом становится больше. Если мужики привыкли работать и хватаются за все, то бабы только по дому ведь умеют хлопотать, да детей рожать. Вот после смерти старого короля его сын и придумал такое, чтобы могли брать вторую жену, негоже ведь бабам на улице бродяжничать. Но его супруга была против такого закона, может, боялась, что король тоже второй женой обзаведется, не знаю. Но сошлись на том, что богатые горожане могут брать вторую жену, обязаны ее кормить и заплатить семье, для поддержания, так сказать. А вот кто титул имеет — те только одну жену могут выбирать. С тех пор так и повелось.
Мы еще долго сидели в тот вечер, господин Майер рассказывал об истории королевства, политике, устоях. А я сидела и думала о том, что кто-то не зря учил меня выживать. Жестокий мир — жестокие правила.
А еще поняла, насколько благодарна Аглайе, ведь она могла просто продать меня или богатому мужчине, или в бордель. Нет, конечно, я бы сбежала, но вот такое простое человеческое отношение дорогого стоит.
Спустя неделю пребывания в приюте, меня позвала к себе наставница.
— Мы проверили все объявления о пропаже детей в семьях аристократов и просто богатых жителей ближайших городов — и ничего! Нигде не пропадал ребенок, похожий на тебя, — она грустно на меня взглянула.
— А почему вы думаете, что я из богатой семьи?
— Ты — не обычная девочка. Слишком красива, хорошо воспитана. А твои манеры! Поверь, я из обеспеченной семьи и знаю, что такому обучают долго и кропотливо. А реакция! Это не врожденный талант. Тебя учили или защищаться, или убегать, спасая свою жизнь.