Айвири. Дилогия

Серганова Татьяна Юрьевна

– Успеют. Я знаю своего брата. Конрад из кожи вылезет, но успеет. В зверином облике они нас быстро найдут.

Я чувствовала связку. Пусть их мысли и эмоции уловить было сложно из -за расстояния, но чувствовала. И как они приближаются, ощущала. Лишь бы кристалл выдержал.

А потом. потом они все умерли.

Я очень хорошо помню тот момент, когда все пять нитей от меня резко отрубило. И не только у меня.

Задыхаясь от боли, я села, прижимая руку к груди, полными ужаса глазами смотря на застывшего рядом Итана, который так же с трудом дышал.

–

Что? Что это? Как?

Лишь одна вещь могла лишить связи меня со связкой. Их смерть.

Одновременно с этим снова зашипел кристалл, и полоса, соединяющая две его части, налилась светом, грозя развалиться на части в любую секунду.

Это был конец. Помощи ждать неоткуда, кристалл рушился.

– Ты обещал, - прохрипела я, поднимая взгляд на побледневшего Итана.
– Обещал убить меня.

Приятного чтения. Прошу прощение за задержку.

Молодой мужчина ничего не ответил, лишь взглянул на кристалл. А меня накрыла какая -то странная волна непробиваемого спокойствия. Собственно, чего волноваться, когда выбора больше нет.

– Сколько у нас осталось?
– тихо спросила у мужчины, обнимая себя за плечи.

– Час, возможно два.

– Час или два, - эхом повторила за ним и беззвучно рассмеялась.
– Надо же, не думала, что всё закончится именно так.

– Айвири...

– Даже не успев начаться, - продолжила я, проигнорировав обращение.
– Практически как у моей предшественницы. Третий выход за завесу, засада и смерть. Они все сильнее, Итан. С каждым годом, и шансов почти не осталось. Уничтожение нашего мира лишь вопрос времени.

– Ты слишком рано сдаёшься. То, что мы не слышим связку, не означает, что все они мертвы. Есть еще Конрад и его ликаны...

– Они нас не найдут, - оборвала его я.
– Или найдут, но поздно. Даже, если предположить, что демоны как-то научились блокировать связь, а наши живы, то это всё равно не поможет. Без связи и маячка, нас не успеют обнаружить. Ты же сам сказал, что кристалл долго не выдержит.

– Мы должны верить, - упрямо возразил Итан.

А я горько усмехнулась, поворачиваясь и доставая из кармана штанов складной ножик. Раскрыв его, осторожно провела пальцем по острому лезвию.

– Вера не спасёт нас потом, когда сила кристалла иссякнет.

– Я буду сражаться за тебя до последней капли крови.

– Знаю. Только это бессмысленно, - ответила ему, подбираясь ближе и вкладывая нож в руку, упрямо повторяя: - Ты обещал.

– Нет.

А там, за стенами, раздался хриплый издевательский смех, от которого по телу прошла холодная дрожь. Словно ножом по стеклу провели.

О да, демон уже праздновал победу и не собирался этого скрывать. Но только в одном ошибся, что позволю меня захватить.

– Сделай это! Сейчас!
– выкрикнула я.

– Нет, Айвири. Еще есть время, кристалл не угас. У нас есть час или два, - заявил Итан, отказываясь принимать нож.

– Хочешь продлить агонию?
– спросила я тихо.
– Я уже смирилась, Итан. И поверь мне, лучше умереть от твоих рук, чем попасть в лапы демонов.

– Мы должны подождать, -

упрямо возразил ликан.

– Хорошо, если ты так считаешь, - согласилась я, решив пока не настаивать.

Если Ларкас решил подождать, то так и быть. Но я от своего не отступлю.

Мы снова сели рядом, уставившись на угасающий огонь в камине, под шипение кристалла и завывание ветра за стенами. Временами он приносил смех демона, вот только это уже меня не трогало.

Наверное, надо было что-то сказать. Действительно надо. Ведь жить нам оставалось совсем немного, и другого момента уже не будет.

– Ты единственный человек, с которым я чувствовала себя другой, - тихо произнесла я, продолжая смотреть на огонь, воспоминаниями возвращаясь в то светлое утро на лесной полянке.

Я помнила, как тёплые солнечные лучики грели лицо, как ветер шевелил волосы, собранные в косу, донося ароматы цветов и лесных ягод. Ах, какой вкусной и терпкой была малина, какой сладкой на губах.

– Почему?
– спросил Итан.

– Печать Лаари, - коснувшись круглой отметки на запястье, ответила я.
– С ней я всегда была изгоем, чужой, избранницей богини. Ни один мужчина никогда не посмел коснуться меня. Даже взглянуть заинтересованно было запрещено. Я и девушкой никогда не была. Не водила хороводов у костра, как дворовые девушки, ни кокетничала, как Айва, на пирах, которые устраивал отец с мачехой. Никогда не мечтала о семье, даже в самых потаённых уголках сознания. В обители нас хорошо вымуштровали, плюс еще заклятье, блокирующее чувства, сыграло свою роль. Но не с тобой... с тобой не получилось быть равнодушной.

Слова дались мне легко. Вины и сожаления не было.

– Я не знал тогда, что ты послушница.

– А если бы знал, повёл себя иначе?
– обернувшись, спросила у него.

Я знала, что могло бы быть, сложись всё иначе. Туниса рассказала. Тогда я ей не поверила. И не только в то, что она может это знать, а в то, что я могла оставить ребёнка и уйти за ним. А сейчас.. Сейчас я не знала, во что верить. Сейчас, глядя в его глаза, понимала, что ради него могла сделать очень многое.

– Не знаю, - подумав, ответил Итан.
– Не могу сказать. Возможно, если бы сразу узнал, то. Ты же знаешь, что есть способы заглушить эту тягу, уничтожить на корню влечение пары, обрубить и жить дальше.

– Как сделал Конрад, - кивнула я.

– Да, раньше он был другим, - согласился мужчина, продолжая меня разглядывать.
– Но я не раскаиваюсь, что поступил именно так, что позволил интересу окрепнуть. Не жалею о своих чувствах к тебе, Айвири. Ни тогда, ни сейчас.

Пустота, которая крылась за непробиваемым спокойствием, постепенно начала отступать, уступая место робкому счастью. Оказывается, это так хорошо говорить правду и не притворяться.

– И я не жалею, - призналась ему и даже смогла улыбнуться.
– Ни о чем. Наверное, это неправильно, но мне не страшно признаться в своих чувствах. Не страшно, что пошла против воли Лаари, что смогла... полюбить. Вопреки всем запретам и канонам. Вопреки себе.