Айвири. Дилогия
Шрифт:
– В этом нет нужды.
Блейн пододвинулся ближе, наклоняясь, и я еще сильнее вжалась в подушки. А он заговорил быстро и даже немного отчаянно:
– Я увезу тебя, Айвири. Туда, где никто не посмеет взглянуть на тебя косо. Где ты забудешь о своих кошмарах.
– А от самой себя сможешь?
– покачав головой, спросила я.
– Ты же не веришь в это. В то, что я смогу выбросить всё из головы и жить. будто ничего этого не было?
– Мы можем попытаться, - упрямо произнёс Блейн.
– Я проклята.
–
Я видела это в его глазах. Не боится и готов идти до конца. Жаль, что я не могла. Даже в самом сердце пустыни, забыть о холоде Ардана не выйдет.
– Я была с Итаном, отдалась ему, забыв о долге и судьбе мира, - привела я следующий аргумент, смотря ему прямо в глаза.
– Это тебя тоже не пугает?
Его задело. Побледнел, стиснул до скрипа зубы, но всё-таки продолжил убеждать и даже тон не сменил:
– Я тоже вёл далеко не праведную жизнь.
– И Тунису забудешь?
Глаза опасно сверкнули золотом.
– Она принадлежит Лаари.
– И я тоже, - заметила я.
– Уже нет.
У меня оставался еще один довод.
– Я люблю Итана.
Проглотил и это. Не думала, что такой стойкий.
– Забудешь. Время лечит. Поверь, я знаю точно.
– Я хочу разделить его судьбу.
– Зачем?
– Потому что не могу иначе.
– Это не выход, Айвири.
Я всё-таки приподнялась и осторожно коснулась его руки, пытаясь достучаться:
– Я сделала свой выбор, Блейн. Понимаю, он тебе не нравится. Но он мой и только мой. Спасибо за участие и помощь. Спасибо за предложение. Но я так не могу.
– И не подумаешь? Я ведь не тороплю с ответом.
– Нет, - качнула я головой, снова падая на подушки.
– Если передумаешь, скажи Тунисе, она найдет меня, - поднимаясь, произнёс молодой мужчина и направился к выходу.
– Она любит тебя, - произнесла я, сама не зная зачем.
Блейн застыл, но не повернулся.
– Лаари решила иначе.
И ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
Туниса вернулась почти сразу, застыла в проёме, изучая меня странным взглядом:
– Что решила?
– Всё то же. Я должна спасти Итана.
– А мир?
– А спасение мира больше не входит в мои обязанности, - отозвалась я, закрывая глаза и переводя дыхание.
Этот разговор дался тяжело.
– Как скажешь, - хмыкнула ведьма.
– Только у мира и Лаари на тебя совсем другие планы.
Глава тринадцатая
За эти дни я свыклась со своим новым пристанищем.
Большая комната, в центре очаг, от которого вверх шла труба. В углу справа закуток, где располагалась кухня. Небольшая беленая печка, украшенная синей росписью, шкафчики
Моя лежанка первое время находилась прямо у очага. Обычный матрас, набитый ароматной травой. Лишь недавно я перешла на лавку, которая стояла слева. Рядом с ней всего стоял небольшой столик с моими лекарствами и пузырьками и пара стульев со спинками.
На деревянном полу полосатые дорожки.
И вроде температура спала, лихорадка ушла, кашель пропал, а состояние всё равно было вялое и какое-то разбитое. Я уже могла встать с постели, немного походить, но почти всё время лежала, часто дремала и вообще чувствовала себя крайне уставшей и опустошенной.
И даже настойки Тунисы мало помогали. Хотя я пила их исправно и даже не задавала лишних вопросов. Теперь, когда дар пропал, эта часть жизни тоже была скрыта от меня. Я понятия не имела, что именно принимаю, какой состав снадобий и настоек, и что туда вообще входит.
Я больше не могла управлять стихиями. Не могла слышать, чувствовать и даже дышать как раньше. Я словно ослепла и оглохла, лишившись всего того, что было таким привычным, чувствуя себя совершенно беспомощной. И с каждым днём эта немощность давила всё сильней.
Что ж, теперь можно было понять тех немногочисленных проклятых послушниц, которые сходили с ума и кончали жизнь самоубийством.
Насколько мне известно, последняя отступница жила лет сорок назад. Ей было двадцать пять, когда она встретила одного торговца, который проезжал мимо её деревеньки. Послушница помогла ему, когда он заболел, а тот в свою очередь привозил ей разные товары. Встречи становились всё чаще и чаще, пока всё не случилось...
Говорят, что они пытались скрыть свою связь, но как это сделать, когда все и всё на виду? Дар пропал, послушница больше не могла помогать другим. А потом она и вовсе сошла с ума и прыгнула с обрыва, когда узнала, что её любимого заточили в темницу.
Проклятье нельзя остановить, когда-нибудь безумие накроет и меня, зароется в мысли, затуманит рассудок и убьёт. Я смирилась со своей участью и хотела лишь одного - спасти Итана.
Туниса категорически запретила мне идти к антуру и просить о милости.
– Это бесполезно. Во-первых, он не станет тебя слушать, ты проклята, не забывай. Во -вторых, ты еще слишком слаба и едва держишься на ногах. До антура может и дойдешь, но там свалишься без чувств. Ничего не добьешься и себе навредишь. А в-третьих, твои слова ничего не значат для них, уж прости за откровенность. Пойду я. Меня они услышат, -заявила ведьма, одеваясь.