Айвири. Дилогия
Шрифт:
Меня тянуло туда. Тянуло с такой силой, что было невероятно трудно не сорваться на бег. Но я всё-таки шаг ускорила и спустя считанные секунды оказалась у нужной двери.
Застыла, касаясь шершавой поверхности, от которой тянуло стужей.
Права была Нэнна, чую я магию демонов. Всем сердцем чую. И она так отличается от того, что я делала раньше.
Даже у тех, кого лечила в лазарете, всё было по-другому, не так сильно. А сейчас… сейчас меня словно в ледяную воду окунали. Раз за разом, так что пальцы немели и дыхание сбивалось.
Ладонь
— Галия, — выдохнула я, вглядываясь в изменившееся за эти месяцы лицо лучшей подруги.
— Ты всё-таки пришла, — произнесла она тихо, хватая меня за руку и втягивая в комнату.
Мы познакомились одиннадцать лет назад в тот самый сложный и тяжёлый первый день в обители.
Нас привезли на рассвете и собрали в огромном холодном зале.
Тридцать девочек, которые жались друг к другу, прижимая к груди крохотные узелки с личными вещами. То немногое, что нам разрешили взять с собой. Впереди была другая жизнь и другая судьба.
Одинаковая безликая одежда. Нам запрещалось хоть как-то украшать, чтобы выделиться среди остальных.
Волосы мы заплетали друг другу в тугие косы. Настолько тугие, что к концу дня голова раскалывалась от боли.
Неудобные ботинки. В первые месяцы мы в кровь разбивали ноги, каждый вечер со слезами смазывая ранки противной мазью, один запах которой вызывал рвотные позывы, но потом привыкли. Ко всему привыкаешь, воспринимая как должное. Так было и с нами.
Но это было потом.
А тогда, переодевшаяся в колючее платье с тугим воротником, я вместе с другими девочками, привезёнными со всех тридцати княжеств, застыла перед старшей. Эту должность занимали послушницы гораздо старшего возраста. Я и сама последние три года была куратором младших групп.
— До обеда у вас есть два часа, — сообщила она, строго нас осмотрев. — Можете погулять пока по этажу. Только из корпуса никуда не выходить, а то заблудетесь и потеряетесь.
Большая часть вернулась в спальню. Одну на всех. С тридцатью одинаковыми широкими лавками, которые служили нам кроватью. Тонкими шерстяными одеялами, пропахшими овчиной и тощими подушками, больше похожими на блинчики.
Они вернулись, а я не смогла. Осторожно вышла в коридор и прошлась до конца, пока не упёрлась в глухую стену. Свернула за угол и вдруг со всех ног побежала, ничего не видя перед собой.
Пока не очутилась в небольшом чулане, где села на пол и заревела, размазывая горючие слёзы по щекам.
— Привет.
Сквозь дымку я с трудом разглядела стоящую передо мной симпатичную девочку с чёрными волосами, заплетёнными в уже знакомую косу. Она явно была старше.
— Держи платок, — произнесла незнакомка дружелюбно, протягивая мне белый кусочек ткани.
— Спасибо, — неуверенно произнесла я, принимая платок и неловко смяла его в кулаке.
— Меня зовут Галия. А тебя?
— Айвири.
Она улыбнулась ещё шире, протягивая мне руку и помогая встать.
— Я
Это заявление стало для меня полной неожиданностью.
— Меня?
— Да. Год назад я тоже прибегала сюда в слезах. Только утешить меня никто не смог. А сегодня решила прийти и помочь… вдруг кто появится. И вот. Ты не бойся, тут хорошо. Кормят вкусно и сытно. У нас такого не было, — она вздохнула тяжело и снова улыбнулась, прогоняя не слишком приятные воспоминания. — Еды вечно не хватало. А тут тепло и послушницы помогают. Тебе понравится.
Так и началась наша дружба.
Через год мы уже вдвоём сидели у кладовки и ждали новую девочку, готовые помочь и утешить.
А год назад подруга исчезла. Сразу после посвящения.
— Всё будет хорошо, — улыбалась Галия, сжав мои ладони перед тем как войти в священный грот вслед за своими сокурсницами.
— Будешь мне писать? — взмолилась я, кусая губы.
За эти десять лет я так привыкла к ней, что не представляла свою жизнь без подруги. Именно она поддерживала меня, особенно когда я возвращалась из дома отца. Галия не давала в обиду, затыкая обидчиков, которые не преминули нелицеприятно высказаться о моём особом статусе.
— Ты же знаешь, как в обители строго с записками, но я передам весточку, — пообещала она. — Обязательно передам. При любом исходе. Ну же, Айвири, мы к этому столько лет шли. Наконец-то Лаари определит судьбу.
Но ни записки, ни весточки я от Галии так и не дождалась. Все расспросы были бесполезны. Нам не положено было знать судьбу послушниц.
И вот теперь она здесь.
Исхудавшая, измученная, так мало похожая на себя прошлую. Будто утратившая краски и само желание жить.
— Галия, — снова прошептала я, бросаясь вперёд и крепко обнимая подругу. — Ты … это действительно ты?
Она неподвижной статуей застыла в моих руках, не делая попыток высвободиться, но и не прижимаясь в ответ. Только произнесла вымученно:
— Я, Айвири, это действительно я.
Я отпустила её, чуть отступая, снова впиваясь внимательным взглядом в её лицо.
— Значит всё-таки Ардан.
— Ардан, — кивнула она, чуть приподняв уголки губ в попытке улыбнуться.
— Ты…
Начала я и запнулась, не зная, как сказать.
— Изменилась? — понимающе хмыкнула она.
Тонкая кожа пошла складками, некрасивыми морщинками залегая вокруг уставших глаз. Словно ей было не двадцать один, а значительно больше. Даже взгляд будто постарел.
— Очень, — ответила ей и впервые осмотрелась.
Светлая комната, раскрытое окно, кровать в углу, на которой обманчиво спокойно спал молодой мужчина. Именно от него всё сильнее тянуло холодом.
И ещё семь послушниц, расположившиеся кто где.
Одна стояла у окна, две другие были на диванчике, третья стояла прислонившись к спинке кровати, четвёртая сидела на постели рядом с ней. Пятая склонилась над спящим. Именно она поддерживала его сон с помощью своей силы. А шестая была за спиной. Именно она закрыла за нами дверь.