Айвири. Дилогия
Шрифт:
— Скажешь кому — убью.
И не посмотрит на то, что я послушница. От её ненависти было трудно дышать и одна мысль провести с ней в связке целый год, вызывала тошноту. Нет, точно не сработаемся.
— Это останется между нами, — пообещала едва слышно.
Её трясло.
Я не видела, чувствовала и так хотелось помочь, чем-то утешить. Ведь могла же, особенно сейчас, когда мы были так связаны. Потянуться по ниточке и утешить, пожалеть.
— Не смей! — процедила девушка и перед глазами снова
Да, мне надо привыкнуть к тому, что женщины ликаны так же жестки и горды, как и мужчины. И общаться с ними надо соответственно, не делая поправку на пол и возраст.
— Послушай, — примирительно начала я. — Нам надо научиться как-то уживаться этот год. Ведь придется работать бок о бок.
Молчание. Только кошка перед внутреннем взором застыла, припадая на лапы и оскалив зубы, от чего шерсть на загривке встала дыбом.
— От этого будут зависеть наши жизни, — продолжила я всё тем же тоном, пытаясь достучаться до неё.
Надо сейчас всё выяснить и успокоиться. Иначе дальше будет только хуже.
— И не только наши.
Конечно, она в первую очередь подумала об Итане и зарычала еще сильнее.
— Джиллия, посмотри на меня. Я послушница, избранница Лаари. Мы никогда не сможем быть вместе.
Снова рыкнула и отвернулась.
— Ты его интересуешь, — произнесла она сдавленно.
— Это было давно, — не слишком уверенно возразила я.
— Сейчас! Я же вижу. Это всегда видно, когда тот, кого ты любишь больше жизни, выбирает другую. Он может сам этого не осознавать, но я чувствую! И что в тебе такого?
— Не знаю…
— Еще и в связке теперь будешь. Я же молила Лаари, чтобы не ты. Кто угодно, но только не ты.
— У богини на нас другие планы. И нам остаётся лишь одно, смириться с этим и выполнять её волю, — примирительно добавила я.
— Он будет страдать! Из-за тебя. Видеть и страдать, каждый день и час!
— Скажи мне, что я должна сделать, чтобы облегчить его участь? Как помочь?
Кошка застыла и постепенно её образ зарябил и деформировался в уже знакомую светловолосую девушку.
— Ты ничего не можешь.
— Никто не может, — подтвердила я. — Но я не хочу никому причинять боли. Ни тебе, ни Итану.
— Лучше бы ты заледенела! — от всего сердца пожелала мне девушка.
Пришлось проглотить и это.
— Но я жива. И год буду рядом. От меня зависит ваша жизнь, от вас моя. Нам стоит соблюдать нейтралитет, отбросив чувства. Хотя бы на год, — продолжила я упрямо стоять на своём.
— Я и без тебя знаю, что мне делать, — отрезала Джил. — Не первое посвящение прохожу. И свои обязанности знаю. Я лучше умру, чем подвергну риску свою команду. И тебя переживу. Но на помощь не рассчитывай!
Образ девушки растаял, а я смогла выдохнуть.
Ох,
Отдохнуть мне не дали. Только я смогла отдышаться и прийти в себя, как тут же задёргалась следующая ниточка.
— Привет!
Увидев перед глазами улыбающееся мужское лицо со светло-зелёными глазами я вздрогнула и от неожиданности прикусила язык.
— Ой.
Рот тут же наполнился слюной, которую я, сморщившись, проглотила. Гадость!
— Прости, не хотел тебя пугать.
А по глазам не скажешь. Сразу видно, что ему понравилась моя реакция и Феб не против её повторить.
Молчание затянулось. Он изучал меня, а я его.
— И что теперь? — спросила я первой, не выдержав эту игру в молчанку.
— Не знаю, — вновь улыбнулся ликан. — Обычно я представлялся, показывал себя и вторую ипостась. Но сейчас в этом смысла нет. Ты меня знаешь, барса моего видела.
— Когда? — спросила быстро, не успев подумать.
— Когда лечили Блейна.
Точно, было же. Я еще морды его испугалась. Кстати, о Блейне.
Я мысленно потянулась к нему, осторожно всматриваясь.
— Вы родственники? — напрямую спросила я и тут же юркнула в лазейку, которая открылась.
О да, как оказалось доводить я умела и находить болезненные точки. Никогда об этом не думала, но один раз попробовав, было так сложно остановиться. И Феб сам меня спровоцировал.
Да, они родственники. Их матери были сестрами, но каждая пошла по своему пути. Одна стала женой обычного ликана, другая пришлась по сердцу высшему. И такие похожие и близкие, они стали такими разными.
Всегда второй. Всегда и во всем.
Младше на три месяца, чуть слабее, чуть не благороднее, чуть… Как ни старался, Феб никак не мог доказать себе, что ничуть не уступает родственнику.
Молодой мужчина был сильным, ловким и хорошо уживался в связке, но эта детская обида и лёгкая зависть не давала ему покоя. Как и мысль о том, что тем днём Блейна надо было оставить там… покончить с мучениями и оставить.
— Хватит!
От весёлости и легкомыслия не осталось и следа. На меня смотрели два желто-зелёных глаза. Казалось еще немного и они заморозят до костей. Но я не боялась, даже не смутилась.
— Ты не виноват, — произнесла я, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться его.
Пусть мысленно, но так хотелось утешить, помочь, ободрить.
— Я сказал не смей.
— Ты не желал его смерти, те мысли просто мысли.
— Он мой родственник, близкий. Я должен был требовать, кричать, а не стоять рядом, наблюдая, как Итан тянет его. Тянет несмотря ни на что.
Слова давались ему с трудом. Было видно, что он в первый раз говорит с кем-то об этом. И до сих пор не уверен, что это правильно.