Азъ есмь Софья. Крылья Руси
Шрифт:
Мало кто знал, но еще до замужества Мария-Луиза обожала своего кузена. Да и он тоже был не прочь. До главного у них не дошло, но…
Сказать, что молодая принцесса была недовольна своим замужеством? Это все равно что промолчать! Сплошные ограничения, негодный и больной муж, ни семьи настоящей, ни детей… Она бы вытерпела все! Но рядом оказалась Машка! Красивая, умная, обаятельная, живущая так, как хотелось самой королеве. И зависть взыграла так…
Да за меньшее ненавидят и убивают!
Одна из камеристок Марии-Луизы писала своему дяде, тот пересылал письма племяннику, и уже племянник
В итоге Мария спать теперь не ложится без пистолета под подушкой, детей от себя не отпускает, хоть покушений больше и не было. Дон Хуан вообще охраной весь дворец заставил. А ларчик просто открывался…
– Что ты хочешь с ним сделать?
– С Людовиком? Убить.
– Людовик-солнце нам этого не спустит.
– Если узнает.
– Соня, это громадный риск.
– Да, я знаю. Ты даешь добро на адекватный ответ?
– Да. Но не рискуй лишний раз.
– Братик, если бы мы узнали и ударили сразу – да, Людовик мог бы заподозрить неладное. Но сейчас, чуть ли не два года спустя… Я постараюсь сделать так, что подозрение падет на гугенотов.
– Да, еще и эти…
Последние остатки мятежей додавливались Людовиком по всей Франции. Гугенотов было не так много, чтобы доставить королю серьезные неприятности, но несколько относительно спокойных лет у Европы получились. К тому же самые умные успели за это время перевести капиталы и производства за границу, нанеся при этом мощный удар по экономике Франции, а кое-кто и удрал поближе к своим деньгам. На Русь – в том числе. Так что скоро уже должны были открыться первые мануфактуры.
Софья довольно потирала руки. Пусть работают. Проживут здесь поколение, два, кто женится, кто замуж выйдет, дети при монастырях поучатся – и не таких ассимилировали! Приехали гугенотами – станут православными, были французами – обрусеют за милую душу, еще и оскорбляться будут, если их в иноземцы запишут!
– Я справлюсь.
Вот уж в чем Алексей не сомневался. Справится, еще как справится. И все же, все же…
– Если Людовик узнает – это будет война не на жизнь, а на смерть.
– Не узнает.
И Алексей поверил сестре. Пусть никто не узнает, а сто лет спустя его осудят потомки, прочитавшие в архиве о жестоком приказе, но… не оставлять же наглое покушение безнаказанным?
– А жена Карлоса? – для проформы уточнил он, не сомневаясь, что если Софья уничтожит Людовика, то уж подстрекательницу – тем более. Ан нет. Царевна покачала головой.
– Он ее любит.
– И что?
На губах Софьи возникла ехидная улыбка.
– Братец, она уже наказана! Куда еще-то?
Алексей подумал о жизни Марии-Луизы – и согласился. Пожалуй, что и верно. Больше – некуда.
– Ладно. Даю добро. Действуй.
Софья чуть улыбнулась. Ни к чему брату знать, что акция уже готовится. Он здесь главный, а она будет просто исполнять его распоряжения. И не будет она подсылать никаких наемников с кинжалами, вот еще! Ядом обойдется!
Луиза Амалия шла по коридору, умело покачивая бедрами. Личная и любимая фрейлина ее величества королевы Испании пребывала в прекрасном настроении. Молодость,
От стены отделилась такая же женская тень.
Это в кино человек может увидеть своего убийцу, начать орать, сопротивляться… А в жизни, если операция подготовлена правильно, – так не бывает. Кинжал вонзился Луизе под левую лопатку, безошибочно нашарив сердце. Женщина осела на пол, даже не захрипев. Чисто сработано. Шум? Тревога? Это когда работают непрофессионалы, а из рук царевны таких не выходило. Тем более – в заграничные командировки.
Выдергивать орудие труда убийца не стала. Мило улыбнулась – и отправилась дальше по тому же коридору. Ну кто заподозрит одну фрейлину в убийстве другой? Тем более таком циничном и жестоком убийстве? Это работа для итальянских брави, а не для хрупкой русской дворянки.
А ты не пиши писем… дяде.
Карл Одиннадцатый довольными глазами смотрел на мать.
– Ну что ж, все готово для наступления.
– Наконец-то! С чего мы начнем?
– С моря, мама. Одержим победу на море – и сможем продолжать на суше.
– Эти наглые русские!
Гедвига шипела не зря. За прошедшее время русские оч-чень неплохо укрепились на всем завоеванном пространстве. Настроили крепостей, завезли оружие, поставили свои гарнизоны, лихо проредили шпионов… Да что там! Эти негодяи даже церкви свои понаставили и теперь смущали добропорядочных лютеран и протестантов своей православной схизмой. И ведь соблазнялись отдельные нестойкие личности! И было тех личностей куда как больше, чем хотелось бы добрым пасторам.
Отвратительно!
Даже попытки взбунтовать народ ничего не дали. Бунты подавлялись жестоко, быстро и кроваво. Выжившие ссылались куда-то далеко, на север, в какую-то Сибирь [6] , которую Гедвига даже не представляла, а на освободившееся место заселялись русские люди. И уж эти-то служили своей короне не за страх, а за совесть. Такими темпами скоро на завоеванных землях и шведов не останется.
Шведам приходилось терпеть и смиряться. Единственное, где они могли поспорить с Русью, – это на море. А с датчанами можно поговорить и на суше. Но кроме этого…
6
Конечно, Сибирь не на севере, но откуда это знать шведской королеве? Варварская страна – и все тут (прим. авт.).
– Яков умирает. Ты не хочешь предложить шотландцам своего второго ребенка?
Первый сын у Карла таки появился. Тоже Карл, только Двенадцатый по порядковому номеру. Слабый и хилый мальчик неотлучно находился при матери, которая по такому поводу даже прекратила грызться со свекровью. Не до старухи, сын бы выжил! И сейчас ее величество Мария Шведская опять была в тягости.
– Пожалуй, что стоит. От той девки он никого не прижил, так что…
– Думаю, ему недолго осталось.
Карл молитвенно возвел глаза к небу.