Аз воздам
Шрифт:
– Согласна… Ладно, кто поедет к Манышу?
– Я и Арти. Больше, наверное, некому… – пожал плечами Нейлон. – Если я не ошибаюсь, то у тебя запланировано несколько приемов, не так ли?
– Ну да… – понурилась Золиа. – Посольство княжества Лурд, представители союза торговцев Дореда… Через неделю ожидается приезд королевы Шеины…
– Ну, скучать тебе не придется… Ладно, так и сделаем… Возьмем по паре заводных лошадей и рванем налегке… Постараемся добраться побыстрее…
– Плохо, что эта, как ее, Лойша, не догадалась попросить у Эола текст… Может, ребятам нужна
…Спрыгнув с лошади, баронесса кинула повод подскочившему к ней мальчишке и направилась было в сторону дворца. Но остановилась, не доходя до дверей в его левое крыло – ее внимание привлек шум, доносившийся со стороны парадной лестницы. Удивленно приподняв бровь, Золиа обернулась к чуть не врезавшемуся ей в спину Арти и поинтересовалась:
– Что там за орево?
– Не знаю… Пойду, гляну, пожалуй…
– Нет, вы идите, собирайтесь, а я разберусь… Удачи вам… И счастливого пути…
…Толпа горожан, собравшаяся перед лестницей, требовала Коррина. Или Мериона Длинные Руки. И находилась в той стадии возбуждения, когда малейшая искра могла привести к бунту. Протиснувшись сквозь размахивающих дрекольем граждан, и скользнув между узнавшими ее дворцовыми стражниками, баронесса кое-как выбралась на крыльцо и подняла вверх ладонь:
– Я – баронесса Золиа. Что случилось?
– Хотим видеть Ольгерда Коррина! – завопил какой-то мужик, вцепившийся в щит одного их оцепивших лестницу солдат.
– Его нет в городе… И Мериона – тоже… – рявкнула Клод. – Я вместо них… Что случилось?
– Беда, баронесса… – с сомнением оглядев ее с головы до ног, злобно пробурчал заводила. – А Марии Коррин тоже нет? И Ремезова?
– Увы, и их тоже… Уехали по делам… Я вас слушаю… Только тише, пожалуйста… А то мне не слышно…
– Тихо!!! – заорал он, и шум потихонечку стих… – Они ее снасильничали, а теперь прячутся! Выдайте нам их, немедленно!
Тут же поднялся дикий крик – каждый горожанин пытался что-то объяснить, при этом протиснуться поближе к баронессе, и дальнейших слов мужика Золиа расслышать не смогла.
– Молчать! Если вы хотите помощи, то пусть говорит один! А то я уйду во дворец… – перекрикивая толпу, заорала баронесса.
К ее удивлению, практически мгновенно настала мертвая тишина.
– Давай по порядку, и, желательно, коротко и ясно… Как тебя зовут, кстати?
– Скорняк я. Бобром кличут… Да какая разница? – нахмурился мужик. – Харчевню «Молот» в ремесленном квартале знаете?
– Нет, но вроде бы слышала о ней…
– Плохо… – поморщился Бобр. – Ну, так вот… Сегодня ночью в ней гуляли эти скоты из Спаттара… Там их посольство неподалеку… На улице Обгорелого тополя… Ну, знаете?
– Про посольство знаю… – кивнула баронесса. – Были у меня на той неделе…
– Ну, сначала вроде все было пристойно – ели, пили, никого не трогали… А потом перебрали, и начали приставать к дочке Жирного Мунга, ну, хозяина харчевни. Ласка-то девка видная – грудастая, жопастая… Но порядочная, не то что Прошка из «Жареного ягненка» – вот
– Так, мы про Ласку говорили… – перебила Клод сбившегося с нити повествования Бобра. – Про Прошку расскажешь друзьям… Потом…
– Ой, простите… – Мужичок растерянно посмотрел по сторонам и, вспомнив, зачем он тут, продолжил:
– Так вот, один из них, такой весь из себя надутый, схватил Ласку за жопу… Ой, простите, баронесса, за задницу… – заметив, что она морщится, поправился он. – Мы народ простой, к обхождению не приучены, так что извиняйте, если что не так скажем, ладно?
– Ладно, продолжай…
– Ну, такие вещи, да еще под утро, когда народ перебрал вина, случаются, и Ласка просто ушла… Этот барон не успокоился, и когда она снова прошла мимо, схватил ее и посадил себе на колени… Поднос с заказом как-то оказался у него на голове… – тут Бобр слегка покраснел.
– Врезала, что ли? – на всякий случай поинтересовалась Золиа.
– Да нет, что вы, баронесса! Она – девушка тихая, даже, можно сказать, забитая…
– Только не ври, ладно? – поняв по лицам ближайших к мужику людей, что забитой эту самую Ласку назвать трудно, буркнула Клод. – Правильно сделала… Дальше…
– Ну, этот тип разозлился, и начал что-то там орать… Потом вышел на двор, чтобы привести себя в порядок. А камзол-то, кстати, можно было сразу выбрасывать… Ну, Ласка ушла на кухню и долго не показывалась… Потом посетителей стало больше, и Ронька с Милкой перестали справляться… Ласка снова взялась за подносы… Барон к тому времени совсем упился: как только она появилась в зале, он и его люди схватили ее и утащили наверх, в комнаты… Мы не сразу поняли, что там происходит… Ну, тоже были навеселе… – помрачнев, признался мужик… – А когда она оттуда сползла, вся в крови, было поздно: спаттарцы уже расплатились и ушли…
– И вы побежали сюда?
– Нет… – еще больше помрачнел он. – Рванули к их посольству… Нас мало было… Человек восемь… Я, Крошка Лоп, Шило…
– Это не важно, что дальше? – опять перебила его Клод.
– Как это неважно? Их охрана послала нас подальше. А когда Шило начал ломиться в их ворота, его ткнули мечом… И Лопа – тоже… Мы хотели подпустить им красного петуха, но из поместья высыпали арбалетчики, и мы разбежались…
– На вас есть их кровь? – подойдя вплотную к собеседнику, Клод внимательно посмотрела ему в глаза.
– Нет…
– Отлично… Я разберусь… Обещаю…
До улицы Обгорелого тополя, или, как ее называли сами жители квартала ремесленников, Головешки, баронесса и сопровождавший ее небольшой отряд дворцовой стражи добрались довольно быстро. Правда, пришлось объезжать Торговую площадь и примыкающие к ней улицы – пробиться по ним в этот час, да еще верхом, было просто нереально: запрудившая Торговый район толпа народа не расступалась даже перед безумно любимыми ею Ольгердом и Дедом. Спешившись перед окруженным возмущенными горожанами особняком, Клод аж присвистнула: возле посольства собралось не меньше полутора тысяч человек. И люди продолжали прибывать!