Азарт и страсть

Дал Виктория

Харт понимал, что если он вступит в конфронтацию с Маршем, это будет похоже на соперничество и все станет еще унизительнее. Куда проще объяснить, что он и Эмма давно пребывали в дружеских отношениях и, естественно, поведение Марша взбесило его. Тогда он получит несколько понимающих кивков и поздравлений с тем, что наконец развязался с леди Денмор. Но Харт не мог размышлять спокойно. Он был ослеплен, взбешен, оглушен неожиданной болью.

– Ваша светлость? – Бутылка пуста. – Сэр. – Камердинер вышел

из комнаты и вернулся через несколько секунд. Харт подумал, что он угадал его желание, но тут же заметил, что его руки пусты.

– Ваша светлость, дворецкий сообщил мне, что у вас визитер.

Харт поднял брови, ничего не понимая.

– Стимп?

– Нет, сэр. Леди Денмор. Я могу пригласить ее войти?

Он, думая о бурбоне, машинально кивнул. Может, какая-то другая леди Денмор? Не может быть, чтобы Эмма. Прийти к нему? После всего? Нет, она не могла позволить себе такую глупость. Он почувствовал внезапный страх от мысли, что может сделать с ней, если она войдет, но тут она вошла, и всю апатию как рукой сняло.

Алкоголь будоражил кровь, разжигая злость. Он уверенно поднялся и вполне сносно удержался на ногах. Эмма смотрела на него, и Харт почувствовал, что на его губах дрожит улыбка. Ей следовало испугаться. Ей следовало бояться.

– Зачем ты здесь? – Он осмотрел ее, отметив прелестное золотисто-алое платье, подчеркивающее высокую грудь и тонкую талию. Этот золотистый шелк придавал ее коже неповторимый оттенок, похожий на кремовый жемчуг. Он никогда не видел ее такой красивой. – Глупая овечка.

– А вы лев, как я полагаю?

– О да!

Мортон закрыл за ней дверь. Она остановилась в нескольких шагах от Харта. Казалось, ее окружало золотистое сияние, мягкое и нежное на фоне темного дерева библиотеки. Ее волосы были под цвет платья.

Она глубоко вздохнула. Грудь поднялась, упираясь в корсет.

– Мне сказали, что вы искали меня, ваша светлость.

– И ты позволила себе прийти ко мне?

– Как видите.

Харт насмешливо вздохнул.

– Ну и ну! Это крайне глупо с твоей стороны.

Она скрестила руки на животе.

– Почему? Разве вы не хотите наказать меня за мое поведение?

Харт поднял голову и пересек просторную комнату, сдерживая гнев, который накатывал на него волнами, превращая его кровь в бурлящий поток.

– Это то, о чем ты думала? Что я хочу подвергнуть тебя наказанию? Как ты наивна, Эмма. Я не твой наставник, чтобы читать нотации. Я не твой отец и не собираюсь увещевать тебя. – Он стоял в шаге от нее и наблюдал, как при каждом дыхании поднимается и опускается ее грудь. – Но я хочу… – Ее глаза следили за ним, когда он поднял руку и прикоснулся одним пальцем к ее ключице. – Я хочу… да, я хочу наказать тебя.

Она вздохнула. Округлости ее груди коснулись его руки.

– Я

не сделала вам ничего дурного… Вы не имеете права.

– О, моя сладкая. – Он прошелся пальцем по краю корсета. – Если бы я не имел права, ты бы не пришла сюда.

Она покачала головой и отступила на шаг, подняв руки, чтобы оттолкнуть его.

– Вы пьяны.

– Зачем ты сделала это?

Она уронила руки.

– Что?

– Зачем ты изображала перед ним шлюху?

– Я… – Она покачала головой, и вызов исчез из ее глаз. – Я знала, что смогу выиграть.

– Неправда. На этот раз удача могла изменить тебе. Любой его ход мог побить твой флэш. О да, мне пересказали все детали этой сцены. Зачем ты пошла на такой риск?

– Я не знаю. Это был глупый импульс. Ошибка.

– Ошибка. Ошибка – это повернуть не в ту сторону в парке или забыть перчатку после визита.

– Более страшная ошибка, чем…

– Ошибка – говорить одному мужчине, что ты никогда не будешь его любовницей, и соглашаться раздвигать ноги перед другим за пятьсот фунтов.

– Нет, – прошептала она.

– Я бы предложил больше. Я все еще готов, Эмма, так как ты пока не замарана другой связью. Две тысячи достаточно? Я думаю, это щедро.

– Я не имела в виду…

Ее подбородок задрожал, что обрадовало его.

– А, так, значит, ты не проститутка? Просто обманщица?

– Да. – Она вздернула подбородок, стараясь придать себе гордый вид.

– Почему ты пришла сюда, прямо в пасть ко льву?

Эмма отступила еще на шаг, теперь ее спина упиралась в дверь. Господи, как бы он хотел прижать ее к этой двери!

– Я должна была извиниться за то, что заставила вас краснеть за мой поступок.

– Лгунья.

– Я… я думала, вы…

– Ты знала, что ранила меня, и чувствовала свою вину? И хочешь, чтобы я отплатил тебе?

– Нелепо, – прошептала она.

– И затем ты являешься сюда и говоришь, что тебе от меня ничего не нужно?

– Вы пьяны и раздражены. Я не собираюсь слушать пьяные речи.

Харт грубо обхватил ее рукой за шею и с силой привлек к себе.

– Лорд Марш, – проговорил он сквозь зубы, – это кусок дерьма…

– Харт…

– Закрой свой прелестный ротик, Эмма.

Она послушно сжала губы.

– Ну вот, хорошая девочка.

Он подтолкнул ее в открытую дверь и повел по коридору. Мортона нигде не было видно, но Харт знал, что он где-то рядом.

– Вино в мою комнату, – бросил он на ходу, и тут же появившийся лакей бросился выполнять приказание.

Эмма высвободилась из рук Харта, но не побежала к выходу. Вместо этого она последовала за указующим движением его руки и направилась прямо к лестнице, ведущей на второй этаж. Она послушно поднималась наверх, прямо к его постели.