Азартная игра
Шрифт:
– Как думаешь, у нас хватит воды постирать одежду? Я ношу свою второй день подряд, и этого более чем достаточно.
– Воды хватит, но налить ее не во что.
Ловким движением Ченс поднялся на ноги.
– Пойдем, я покажу тебе.
И повел Санни в сторону от нависающей скалы. Она поспешила за ним, перебираясь через валуны, но стараясь не прикасаться к камням руками, так как даже через подошву ботинок чувствовала обжигающий жар. Когда они добрались до тенистого места, Санни почувствовала настоящее облегчение.
– Здесь.
Ченс указал на тонкую струйку воды, стекающую по отвесной скале. Кусты в этом месте росли гуще, благодаря воде, и температура воздуха казалась градусов на пять
Посмотрев на воду, Санни вздохнула. Не составит труда наполнить жидкостью имеющиеся емкости и помыться. Но постирать одежду – другое дело. Рядом со струйкой не было ни крошечного озерца, ни даже лужи, где можно было бы замочить белье. Вода тут же впитывалась пересохшей, измученной жарой почвой, которая оказалась сырой, но не насыщенной влагой.
Оставался единственный выход: наполнять водой пластиковую бутылку снова и снова, поливать одежду и отмывать ее от грязи.
– Ну, это надолго, – проворчала Санни.
На лице Ченса появилась раздражающая мужская ухмылка, когда он снимал через голову футболку и передавал ее добровольной прачке.
– Знаешь ли, торопиться нам некуда.
Она чуть не кинула футболку обратно и не потребовала надеть ее, но не из-за его слов. Хотя Санни не считала себя глупой скромницей и видела обнаженную мужскую грудь столько раз, что и не сосчитать, однако обнаженным торсом Ченса ей любоваться не приходилось. Выпуклые мышцы, гладкая кожа, словно стальной каркас, обтянутый глянцевым покрытием, и шесть выпуклых прямоугольников пресса. Легкая россыпь черных волосков простиралась от одного коричневого соска до другого. Санни жаждала прикоснуться к нему. У нее до того зудели руки, что пришлось изо всех сил стиснуть его футболку.
Ухмылка исчезла, глаза Ченса потемнели. Он прикоснулся к щеке Санни, провел пальцами под подбородком и приподнял его. На его лице застыло выражение чистейшего желания.
– Ты догадываешься, что вскоре между нами произойдет? – низким хриплым голосом спросил он.
– Да, – с трудом прошептала Санни, так как горло перехватило, когда тело ответило на его прикосновение и его намерения.
– Ты хочешь этого?
«Так сильно, что даже больно», – подумала Санни, вглядываясь в золотисто-карие глаза и дрожа от необъятности шага, который собиралась сделать.
– Да, – прошептала она.
Глава 7
«Все это время жила своей жизнью, а при этом, словно и не жила вовсе», – размышляла Санни, машинально полоская мужскую одежду и раскладывая её для просушки на горячих камнях. Они с Ченсом могут никогда не выбраться из каньона живыми, и даже если получится, на это уйдет много времени: несколько недель или даже месяцев. Независимо от того, что собиралась предпринять Маргрэта, она это все равно сделает, и Санни сейчас ни черта не могла повлиять на ситуацию. Впервые в жизни ей нужно было думать только о себе и о том, чего хочет она сама. А здесь всё просто – единственным, кого она сейчас желала, был Ченс.
Ей нужно смотреть фактам в лицо. Это у Санни очень хорошо получалось: так она поступала всю свою жизнь. А самым очевидным в создавшемся положении казалось то, что они запросто могли умереть в этом небольшом каньоне. И, если им всё же не суждено выбраться, ей не хотелось умирать, цепляясь за доводы рассудка и избегая отношений с Ченсом, потому как то, что являлось хорошим и правильным в обычном мире, здесь теряло смысл. Она уже была связана с этим мужчиной в борьбе за выживание. И, конечно, не хотела расставаться с жизнью, так и не узнав,
Любой психоаналитик заявил бы, что такая близость сильно смахивает на привязанность типа «в шторм хороша любая пристань» или синдром Адама и Евы. Возможно, к Ченсу это частично и относилось. Как предполагала Санни, он мог заняться сексом в любое время, когда только пожелает. Ему достаточно было просто осмотреться вокруг с этой своей врожденной сексуальной уверенностью во взгляде, и женщины стали бы слетаться к нему, как мухи на мёд. Только в настоящий момент она оказалась для него единственно доступной мухой.
Однако, на самом деле, между ними возникло и нечто большее. Они заинтересовались друг другом гораздо раньше. Хотя, если бы им удалось добраться до Сиэтла без неприятностей, Санни хватило бы сил отказаться от сексуального приглашения Ченса и сбежать от него. Она никогда не позволила бы себе узнать его ближе. Возможно, они и встретились всего двадцать четыре часа назад, но это время было насыщено такими сильными эмоциями, каких она прежде никогда не знала. Словно они плечом к плечу участвовали в сражении, и пережитая опасность, которая всё еще им угрожала, сблизила их, как солдат на войне. Она узнала о нём такие вещи, на выяснение которых в обычной жизни ушли бы целые недели, а Санни по своей воле никогда не смогла бы уделить Ченсу столько времени. Санни понравилось все, что ей стало известно о Ченсе за последние сутки. Такой мужчина способен выйти вперёд и встретить опасность лицом к лицу, вмешаться в любую переделку, иначе он не остановил бы того идиота в аэропорту. Даже в самой критической ситуации он оставался спокойным, собранным и рассудительным и относился к ней с таким вниманием, как ни один мужчина раньше. И главное, Ченс был настолько сексуален, что у Санни слюнки текли от одного только его вида.
Большинство мужчин, услышав из уст женщины такое откровенное согласие, которое она выразила совсем недавно, немедленно занялись бы с ней сексом. Ченс не стал торопиться. Вместо этого он сладко поцеловал её и сказал:
– Пойду к самолету и заберу из него оставшиеся вещи, а после переоденусь и отдам тебе грязную одежду, чтобы ты смогла её постирать.
– Ну и дела, спасибо огромное, – только и удалось вымолвить опешившей девушке.
– Всегда к твоим услугам, – насмешливо подмигнул ей Ченс.
Он оказался мужчиной, который мог отложить личное удовольствие ради важного дела. Вот так-то Санни и очутилась у бежавшего из расщелины в скале ручейка, и теперь занималась стиркой его нижнего белья. Не самое романтичное занятие на свете, но все же довольно личная услуга, которая только усиливала связь, возникшую между ними. Ченс выполнял мужскую часть работы, обеспечивая их пропитанием, а она занималась хозяйственными заботами, приводя в порядок одежду.
В данный момент Ченс являлся для Санни единственной надежной точкой опоры, так почему же она продолжала ощущать некую скрытую опасность, исходящую от него? Возможно, это как-то связано с его армейской выучкой: настороженность и мгновенная решимость принять бой настолько прочно вписались в характер Ченса, что он всегда оставался воином, независимо от того, чем занимался. Санни никогда раньше не встречала людей, которые служили рейнджерами, поэтому ей не с кем было сравнить поведение Ченса. И сейчас ей известно одно – благодаря его боевой подготовке им, вероятно, удастся выбраться из этой переделки целыми и невредимыми.