Азбука для родителей. Как договориться с ребенком в любой ситуации

Фромм Аллан

Развитие речи – процесс очень сложный, зависящий от целого ряда психологических условий. Чаще всего это те обстоятельства, которые побуждают ребенка сохранять свои детские привычки. Существуют тысячи ситуаций, когда усиливается инфантилизм, когда беспокойство и тревога тяготят детей. И дефекты произношения, возникшие у ребенка, если они вызваны именно этими причинами, чаще всего лишь начало целой серии более серьезных признаков, которые дадут о себе знать позже.

Майкл р. начал заикаться в четыре с половиной года. Он был очень живым, подвижным ребенком. Однако еще раньше у него появились три симптома нервного напряжения – дергались лицевые мускулы, часто что-то тревожило его, возникали какие-то непроизвольные движения.

Родители мальчика были требовательными формалистами и особенно сурово наказывали сына, когда тот ссорился или дрался с младшим братом. Любые объяснения майкла о причинах ссор они считали неубедительными и подвергали сомнению. Спустя некоторое время майкл начал заикаться. Слова торопливо слетали у него с языка, а потом он словно «застревал» на каком-нибудь одном слоге и без конца повторял его, не переводя дыхания, как это делают заики или недоразвитые дети.

Волнение, тревога, страх, гнев – все эти эмоции в первую очередь отражаются на речи, потому что тесно связаны с дыхательным аппаратом. И в самом деле, стоит нам разволноваться, как у нас учащается дыхание, сохнут губы, рот и язык. Иными словами, речевой механизм находится в прямой зависимости от наших чувств. То же самое наблюдается и у ребенка – его речь сильно затрудняется, причем происходит это совершенно непроизвольно. В некоторых случаях такая взаимосвязь устанавливается особенно быстро и закрепляется прочно – тогда и возникает заикание.

Вполне естественно, что детям трудно бывает произносить звук «с», когда у них выпадают молочные зубы. А вот Кэрол Т. продолжала шепелявить до подросткового возраста. Она была младшей дочерью в семье, где росло еще четверо мальчиков, причем родилась спустя шесть лет после появления последнего брата, была всеобщей любимицей, все безмерно баловали ее. Родители не только одобряли ее инфантильное поведение, но вообще обращались с ней, как с живой игрушкой. Чрезмерная любовь, которой окружили девочку, остановила ее развитие. В пятнадцать лет в ее речи были заметны следы детскости и слышалось заикание. Кэрол часто хныкала, плакала, впадала в истерику, и вообще уровень ее психического развития оказался намного ниже, чем обычно у детей ее возраста.

Нередко бывает, что ребенок начинает говорить с запозданием из-за совершенно случайных обстоятельств, связанных с его окружением. К примеру, соседские дети, с которыми он играет, произносят слова еще хуже, чем он, и это может привести к большим трудностям в развитии дикции. Вспоминаю случай, когда речь четырехлетнего мальчика была абсолютно непонятна по еще более странной причине. Ребенок этот жил в изоляции от других детей и большую часть времени проводил с матерью, у которой совсем не было зубов, и она даже не заботилась о том, чтобы вставить их. Что говорила мать – понять было трудно, что повторял ребенок – практически невозможно. Случается также, что на развитие речи малыша влияет старший брат, который, напротив, разговаривает так легко и стремительно, что младший не в силах подражать ему.

Все эти обстоятельства, несомненно, можно так или иначе изменить, причем чем быстрее, тем лучше. В подобной ситуации легче предотвратить болезнь, нежели потом бороться с ней. Иногда при заикании и проявлениях инфантилизма необходимо вмешательство врача, который способен научить ребенка правильно дышать и произносить звуки.

Но больше всего внимания следует обратить на психологические условия, создающие у ребенка трудности в произношении. Одним словом, развитие речи следует рассматривать как составную часть общего развития личности.

ЗАГЛЯНИТЕ И СЮДА

Развитие речи

Дисциплина

Приучить детей к дисциплине всегда считалось одной из основных задач педагогики. И если теперь об этом говорят больше, чем прежде, то вовсе не оттого, что только сегодня

поняли, наконец, всю важность проблемы, а потому, что осудили старые авторитарные методы. Всего лишь два или три поколения до нас дети не имели естественного для любого человека права непринужденно выражать свои мысли и чувства, что теперь позволяем им делать. Детям не разрешалось вмешиваться в нашу жизнь, что они, хотя бы отчасти, делают теперь. Прежде в большинстве случаев от них требовалось только быть на виду, но так, чтобы их не было слышно. Тогда дисциплина означала лишь привычку к порядку и повиновение под угрозой наказания. Разумеется, бывали и исключения, но вообще в семьях и в школах все в один голос учили детей безропотно занимать свое крохотное и весьма незначительное место в этом мире.

Меняются, однако, времена, изменяется и представление о воспитании. Сегодня нам стали более понятны многие особенности детской психики, которые не были известны предыдущим поколениям, и мы уже не можем больше применять прежние дисциплинарные крайности. Более того, считаем, что они только вредят ребенку, если его повиновение и почтительное отношение ко взрослым держится лишь на страхе наказания, потому что при этом не только подавляются его самые искренние порывы, но угнетаются его воображение, творческий потенциал, любознательность, интеллект, утрачивается даже сама способность радоваться жизни. Прежде ребенок учился таить в себе все огорчения и обиды, а это, в свою очередь, порождало в нем неуверенность и многие другие огорчительные привычки более старшего возраста. Короче, теперь мы пришли к пониманию, что нельзя требовать от детей, чтобы они без ущерба для своей психики вели себя как взрослые.

Сейчас, когда мы стали лучше понимать мир детства, этот совершенно особый, живущий по иным законам самостоятельный мир, непохожий на наш, мы гораздо охотнее позволяем детям радоваться жизни и не вынуждаем их взрослеть раньше времени. Такой подход, такая позиция терпимости дает свои положительные результаты – и дома, и в школе, где детей все менее и менее держат в строгости. Принцип, согласно которому не следует считать ребенка взрослым в миниатюре и применять к нему слишком высокие требования, выдвинут крупнейшими научными авторитетами в области детской психологии. Но эти требования возлагают на плечи родителей куда большую ответственность, чем прежний подход.

В самом деле, мы с вами – продукты более сурового воспитания. И теперь в каком-то смысле стараемся поступать вопреки принципам, в каких были воспитаны сами. Вспомните, как, предоставляя большую свободу нашим детям, мы частенько напоминаем им: «Когда мы были маленькими, о таких вещах даже и думать было нельзя!» А как часто сомневаемся – может, то, что было хорошо когда-то для нас, будет хорошо и для них? Иными словами, нам трудно оставаться в согласии с самими собой главным образом потому, что новые идеи столь отличны от нашего собственного опыта, и все еще пытаемся жить по старинке, проявляя то великодушие, то строгость.

Так что же все-таки нам нужно делать? Прежде всего, нужно уяснить себе, чего хотим добиться, требуя дисциплины. Правильнее всего было бы помочь ребенку выработать самодисциплину, то есть разумное управление собственными желаниями, порывами, побуждениями, которые необходимо пропустить через жесткие фильтры социальных условностей и благодаря этому получить наибольшее самоудовлетворение и полное одобрение окружающих. Другими словами, нужно научить ребенка следовать требованиям общества, обходясь без личных обид, и в то же время удовлетворять личные запросы без ущерба для общества. Это сложная задача, причем настолько трудная, что можно, не опасаясь возражений, утверждать: нам самим, взрослым, удается решить ее лишь отчасти, и мы практически никогда не можем добиться этого от детей. Тем не менее, постараемся объяснить им этот принцип и будем вести себя подобающим образом.