Азбука вождей
Шрифт:
Размолвка случилась во время одной из прогулок. К. Т. Мазуров с увлечением рассказывал, какими ему видятся пути развития народного хозяйства республики.
Н. С. Хрущеву высказываемые мысли не понравились, он стал критиковать их. К. Т. Мазуров не согласился с доводами высокого гостя. Тот перешел на высокие ноты. Расстались недовольные друг другом.
Через четверть века – весной 1989 года – Кирилл Трофимович рассказал об этом в
фильме белорусского кинорежиссера Аркадия Рудермана «Человек на трибуне». Приведен фрагмент того интервью.
Рудерман: Вы можете рассказать, что это за разговор был, из-за которого сырбор разгорелся?
Мазуров: Могу, это не секрет. Я вообще с ним (Хрущевым),
там узкая группа людей, или бюро, разговаривал, не стесняясь, и о его недостатках
тоже говорил. Ему это не нравилось, конечно. А в пуще вот как было. Накануне Пленума ЦК КПСС он позвонил: «Я хочу приехать к вам, в пуще посидеть недельки две перед пленумом, подумать над проблемами». Я говорю: пожалуйста, приезжайте. Встретил у поезда в Бресте, довез в пущу. Это было в середине дня. А вечером после возвращения с охоты, часов в восемь, сел он у себя над бумагами, меня пригласил и начал рассказывать, что он думает на пленуме внести. Он тогда развил идею, чтобы в целях исправления положения в сельском хозяйстве и усиления влияния партии на сельское хозяйство разделить партийные организации в областях, создать обкомы сельскохозяйственные и промышленные. Когда он начал развивать эту идею, я сказал, что это не годится, ничего не даст эта идея. Больше того, вы, Никита Сергеевич, мол, сделаете хуже, потому что если сейчас жалуетесь, что городские организации мало помогают колхозам как шефы, а когда вы разделите партию пополам, город вообще ничего не будет давать, это будут разные
организации. Вот мы с ним спорили, я одно доказывал, он другое. Шла нормальная дискуссия. Он говорит: а вот это если вот так будет, а вот это так… А я говорю: а так может не быть.
Рудерман: А когда он ругался, не матерился?
Мазуров: Нет, не матерился, но просто ругал всякими словами – «мальчишка», «сопляк», «ты ничего не знаешь, тебя тут ведут, ты ни черта не соображаешь, кто тебе скажет, ты все повторяешь». Вот такие слова употреблял, но не матерился… Словом, взвился он как следует, бордовый стал. Задело его за живое. И кончился разговор
тем, что он мне сказал: «Вон отсюда!» А мы сидели в столовой, чай пили. Моя комната, мой дом, и он меня выгоняет (смеется). Меня тоже задело. Я говорю: «То есть как
это вон?» А он настаивает: «Вон!» Я говорю: «Давайте выясним отношения». А он: «Я с тобой говорить не хочу». Ну, я вижу, что дело уже дошло до белого каления, взял и ушел. Он вышел на двор, на крыльцо, позвал своего прикрепленного: «Давай машину!» Машина подъехала. Он садится в машину. Я говорю: «Никита Сергеевич, вы же приехали отдыхать тут и поработать, куда же вы уезжаете?» Он: «Я не хочу здесь оставаться, ноги моей здесь не будет!» Сел в машину и уехал в Брест, оттуда поездом через Киев на Пицунду, на Кавказ. Там за Гаграми дача была для членов Политбюро, туда и поехал. А в Киеве остановился и позвонил Козлову, секретарю ЦК, он исполнял роль второго – Фрол Романович Козлов. Позвонил и сказал: «Подбирайте кандидатуру на место Мазурова». Козлов мне звонит и говорит утром – я ночь ехал в Минск машиной: «Ты что натворил там?» Я говорю: «Немножко подискутировали». Он говорит: «Хорошо понемножку, он мне сказал подбирать кандидатуру вместо тебя». Я говорю: «Ну, если сказал, так ты подбирай». – «Ну как это так, бороться надо!» – «Вы боритесь. Я не буду бороться с ним». Потом Козлов поехал в Пицунду, через день или два пришло указание – прибыть туда второму секретарю ЦК Компартии Беларуси и Председателю Совета Министров. Пришел ко мне Сурганов (он был тогда вторым секретарем): «Зовет Хрущев». Я говорю «Если зовет, так поезжай». – «А как же ты?» – «Меня не зовут, ты поезжай». Я им ничего не сказал, ни Киселеву (Председателем Совмина был), ни Сурганову о разговоре с Хрущевым, а сказал: «Поезжайте, наверное, совещание будет». Но тогда все обошлось. Да и самому Хрущеву оставалось пробыть на своей должности всего ничего. Октябрьский 1964 года Пленум ЦК КПСС отстранил его от власти.
О роли К.Т. Мазурова в тех событиях известно мало. Но уже в 1965 году он стал
первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и членом Президиума ЦК
КПСС. Такой карьерный взлет случайным быть не мог.
С
В августе 1968 г. был направлен в Чехословакию для координации всех действий по оказанию помощи просоветски настроенному крылу руководства КПЧ. В ночь с 20 на 21.08.1968 г. на заседании Политбюро, принявшем решение о вводе войск в Чехословакию, Л. И. Брежнев сказал: «Надо послать в Прагу одного из нас. Военные могут там натворить такое… Пусть полетит Мазуров».
Очевидно, он имел в виду, что у К. Т. Мазурова был опыт Отечественной войны, хорошие связи с военными. Приехал домой, разбудил жену, сказал, что срочно выезжает в Киргизию. В три часа ночи самолет взял курс на Прагу. Пробыл в Чехословакии до 27.08.1968 г. Действовал там под именем генерала Трофимова: «В форме полковника (мое воинское звание), называясь «генералом Трофимовым», я давал распоряжения нашим военным и гражданским.
Вместе с адъютантом колесил на джипе по Праге, ездил к металлургам Кладно, в сельскохозяйственные районы. По нескольку раз в день говорил с Брежневым и Косыгиным, получал от них советы. Главной задачей было уберечь наших солдат от стрельбы. Знаете, я поражался выдержке воинов, как им удавалось сохранять спокойствие, когда бесчинствующие на площадях юнцы оскорбляли их, бросали что попало…» (Известия.20.09.1990). С задачей справился. Возвратившись в Москву, доложил: «Главное не то, что я вернулся, а что вернулся, ни одного чеха не похоронив…» Отвечая на вопрос газеты, согласился ли бы он сегодня руководить подобной операцией, ответил: «Нет! Ни в коем случае. Но в конкретной обстановке августа 1968 года я поступал согласно убеждениям и, если бы сегодня повторилась ситуация, вел бы себя так же».
Показ по телевидению кадров о пребывании во Вьетнаме советской делегации во главе с К. Т. Мазуровым вызвал раздражение Л. И. Брежнева, который назвал этот показ «раздутым». 26.11.1978 г. на Пленуме ЦК КПСС освобожден от обязанностей члена Политбюро ЦК и первого заместителя Председателя Совета Министров СССР «по состоянию здоровья и в связи с его просьбой».
С того же дня персональный пенсионер союзного значения. По его словам, попал в опалу из-за нежелания потрафить Л. И. Брежневу. По воспоминаниям начальника личной охраны генсека В. Т. Медведева, Л. И. Брежнев чувствовал себя не очень уютно, волновался перед разговором с К. Т. Мазуровым о его отставке: «Что уж там произошло на самом верху – не знаю. Когда мы ехали из Завидово после охоты, Леонид Ильич из машины позвонил Черненко: ‘‘Костя, у меня предстоит разговор с Мазуровым. Об отставке… Как лучше – пригласить к себе или…’’
Генерального беспокоило: Мазуров довольно молодой, но энергичный, вдруг откажется уходить! В результате перед Пленумом, прямо в зале заседаний, Брежнев побеседовал с Кириллом Трофимовичем, уговорил его обратиться в адрес Пленума с просьбой об отставке. Как обычно, все прошло гладко» (Медведев В. Т. Человек за спиной. М., 1994. С. 127). И далее: «Я не исключаю, что, по чьей-то подсказке убирая К. Т. Мазурова, Леонид Ильич хотел с какой-то стороны обезопасить себя» (Там же. С. 128).
В 1978 году на заседании Политбюро ЦК КПСС было предложено присвоить Л.И. Брежневу третье по счету звание Героя Советского Союза. Все дружно поддержали. Один только Мазуров выразил
сомнение, заметив: «Похоже, что мы делаем медвежью услугу Леониду Ильичу Брежневу». На следующий день Суслов посоветовал Кириллу Трофимовичу написать заявление об уходе «в связи с ухудшением состояния здоровья». Устно же сказал прямо: «У вас политическая близорукость, но мы не позволим подрывать авторитет Леонида Ильича, не дадим его в обиду». Значительно позже Мазуров вспоминал: «…Генеральный секретарь Л.И. Брежнев в дни работы ноябрьского (1978 год) Пленума ЦК КПСС задержал меня при входе в зал и прямо сказал, что он не хотел бы