Азбука жизни

Хамаганова Татьяна

– В суть глядите, Батоич. Так и есть.

– А как же. Только вот сами не всегда свою жизнь могут наладить, – глядя вдаль, промолвил тот. – Судьбой-то своей управлять надо самому, Андрюха.

– Потому и двинулся в путь, чтоб своей судьбой, как вы говорите, управлять, – довольно согласился парень. – Я еще года два тому назад хотел странствовать, но мать не разрешила, шибко молод был, доверия у нее не вызывал.

– Мать всегда права, она своему дитя плохого не пожелает.

– Сейчас мобильная связь помогает, в любой момент можно

связаться с матерью, успокоить ее. Я поклялся ей, что буду постоянно звонить.

– Не обмани, Андрюха, мать. Это как есть не по-божески.

Переговариваясь, они не заметили, как подошло время обеденное.

– Перекур! – остановил машину Сергей Батоевич. – Настал час еды, надо пообедать. Подойдет время пути, отправимся в путь. Вылезай, Андрюха!

Они вошли в придорожное кафе. Батоич шумно поздоровался с кассиршей, было видно, что здесь его знают. Андрей пристроился за Батоичем в очередь.

– Андрюха, иди, сядь за стол! – скомандовал тот.

– Я могу сам себе купить обед, – смутился парень.

– Святое дело – угостить странника. Там, наверху, одобрят, а я хочу быть мил Ему, так что радуйся, Андрюшка, будет у дедушки пирушка, – засмеялся Батоич.

Через некоторое время они уже уплетали за обе щеки горячий вкусный суп «бухэлёор», а рядом на тарелке благоухали горячие буузы – фирменное бурятское блюдо, которое обожают люди всех национальностей. В дороге всегда разыгрывается аппетит, горячий чай и хлеб в пути не в тягость.

Сытно поев, мужчины не спеша двинулись к машине.

– Байкал-то пощупал рукой? – спросил Батоич, когда показалось озеро-море. – Вот оно, красота наша!

– Конечно, был! – тут же отозвался Андрей. – Я, можно сказать, из-за Байкала и двинулся в путь. Так захотелось его увидеть, аж до Баргузина дошел. Пробыл там три дня, обрел друга, Эрдэма.

– Байкал еще не отошел ото льда, промерзает поздно, но и освобождается не рано.

– Я так решил, дойду до Крыма и где-то в середине лета пущусь в обратный путь. Обещал Эрдэму, что обязательно заеду к нему и пробуду недельку, вот тогда и увижу Байкал в полной красе, – мечтательно промолвил Андрей. – А после можно и на поезде до самого дома.

– Ну, дай бог, чтоб все случилось удачно.

Так за разговором они наконец-то доехали до Слюдянки, а дальше Батоичу нужно было свернуть с федеральной трассы. Здесь он и попрощался с попутчиком:

– Андрюха, запиши мой телефон и адрес. Будешь в Улан-Удэ – обязательно заезжай ко мне, прокачу тебя до Баргузина, а после помашу рукой вслед поезду.

– Спасибо большое, Батоич! – обрадовался Андрей. – Обязательно приду к вам, а сейчас сфотографируемся с вами на память?

– Конечно, давай, сфоткай! Звони иногда, сообщи, где шагаешь-топаешь, мне будет интересно. Ну, удачи тебе на дороге, попутчик!

– И вам! – пожал руку и обнял его Андрей.

Затянувшийся отбой

– Миша, пора спать! Миша,

ты меня слышишь? Отбой!

– Сейчас!

– Десятый раз повторяешь!

– Сказал: сейчас!

– Полночь уже, а ну марш в кровать! – появилась в дверях бабушка.

– Ладно, иду, – Миша нехотя закрыл ноутбук.

– Ложись, завтра рано разбужу тебя!

Миша быстро разделся и нырнул под одеяло. Спустя минут пять бабушка вошла к нему и присела на краешек кровати.

– Ну все, капец, – пробормотал внук, прячась под одеяло.

– Мишенька, вот скажи мне: у тебя есть друзья?

– Есть, – буркнул внук.

– А почему я их никогда не вижу?

– По мобильнику болтаем или в Интернете.

– У вас дом большой, многоэтажный, ты всех ребятишек знаешь по двору?

– Нет. А зачем? На одной площадке Сашка живет, иногда общаемся.

– Футбол во дворе гоняешь?

– Шпана мелкая носится.

– Но тебе же четырнадцать лет, ты еще не совсем взрослый!

– Я за компьютером гоняю, там интересней.

– Да… как время поменялось, – покачала головой Валентина Васильевна. – Люди перестали общаться.

– Баба, я хочу спать! Сама же дала отбой.

– Только что силком загоняла тебя, спать не хотел, – погладила его по голове бабушка. – Мы в детстве совсем по-другому жили. Общались, дружили, играли вместе.

– Когда это было, – ухмыльнулся внук, – сто лет назад.

– Когда война закончилась, мне было семь лет. Жили мы в двухэтажном деревянном доме. У нас была общая кухня на четыре семьи.

– Круто. И что?

– Жили трудно, но дружно и весело. Мы – русские, еще одна семья была русская, а две другие – бурятская и татарская. Если тетя Таня согреет воду, чтобы помыть своего сына, она помоет всех остальных детишек. Так поступала каждая из матерей.

– Ничего себе…

– Мы, дети, с утра до поздней ночи были вместе. Играли, болтали, спорили, а если поругаемся, то те, которые постарше нас года на два-три, мирили нас, порицали, заставляли снова дружно играть. Воспитывали нас, сами того не замечая, понимаешь?

– Ничего себе. А у нас в школе старшие только щелбана тебе дают, если не хуже.

– Вот какие близкие, почти родственные отношения были среди соседей. Старшие ребята никогда не обижали нас, наоборот, следили за нами, помогали. А то усядемся все вместе, а кто-нибудь из старших нам что-то интересное рассказывает.

– Понятно, у вас же тогда не было компьютера, – хмыкнул Миша.

– Внук, пойми, дело не в компьютерах. Я тебе говорю об отношениях, настоящих отношениях между людьми. Об отношениях, которых Боженька не отменял и не отменит, а то перестанем быть людьми, в животных превратимся. Нынче теряется добрая, теплая, человеческая взаимосвязь. Редко друг к другу ходят, почти не помогают, общаются нечасто. Во многих семьях даже родственники – только по сотовой связи. Не у всех так, но у большинства. Отдалились друг от друга мы…