Азиатский профайлер. Четыре дела Фан Му. Комплект иямису-триллеров
Шрифт:
Лэй Ми
Профайлер
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Lei Mi
PROFILER
Copyright
Russian translation rights authorized by China Educational Publications Import & Export Corporation Ltd.
All Rights Reserved.
Предисловие
Урод
Прошлой ночью они снова ко мне пришли.
Как обычно, они тихонько стояли вокруг моей кровати, не говоря ни слова. Как обычно, я лежал, застыв в одной позе, уставившись распахнутыми глазами на их изуродованные безголовые тела. Как обычно, он наклонился и прошептал мне на ухо: «На самом деле мы с тобой одинаковые».
К тому времени я уже привык к их ночным визитам. Но все равно весь покрылся потом.
Наконец они удалились – по-прежнему молча. Теперь я слышал ровное дыхание Ду Ю, мирно спавшего на своей койке у противоположной стены. В окно бил столб ледяного лунного света. Огни погасли. Воздух был прохладный. Я перевернулся на живот и потрогал армейский нож, спрятанный под подушкой. Стоило мне нащупать его поцарапанную рукоятку, как сразу стало легче дышать.
Очень скоро я снова заснул.
Иногда я возвращаюсь в старый педагогический колледж. Сижу среди цветочных клумб на скамейке перед дверями мужского общежития номер два. Когда-то там росло столетнее древо мудрецов, но теперь на его месте лишь цветы, названий которых я не знаю. Они кокетливо трепещут под легким ветерком, равнодушные к мирским делам. Я разглядываю здание передо мной – современное семиэтажное студенческое общежитие, – пытаясь вспомнить, как оно выглядело когда-то: выцветший рыжий кирпич, расшатанные деревянные рамы, железная входная дверь с облупившейся краской.
И вижу лица студентов, которые жили там.
Сердце сжимается от боли, пронзенное острой грустью. И в этот момент слабости в моей душе распахиваются шлюзы, впуская бесконечный поток воспоминаний.
Если вы знали меня тогда, то наверняка считали отшельником. Я старался держаться обособленно. В одиночестве ел, в одиночестве гулял. В аудитории всегда садился подальше от остальных.
Не приближайся. Вот что говорил мой взгляд любому, кто пытался меня понять. Держа людей на расстоянии, я тем не менее знал о них все: их характер, особенности, повседневные привычки. Так что если на занятиях, или в кафетерии, или прогуливаясь по кампусу вы видели бледного, небрежно одетого юношу, внимательно рассматривающего прохожих, то это был я.
Я живу в комнате номер 313, здание Б, пятого корпуса общежития Университета Цзянбина. Моего соседа зовут Ду Ю, и он оканчивает юридический факультет. Поскольку мы живем вместе и оба учимся на юридическом, он – один из немногих, с кем я общаюсь более-менее регулярно. Он славный парень и всегда пытается вытащить меня поразвлечься,
– Эй, давай перекусим вместе!
Я как раз доедал самодельную лапшу с острой пастой карри, уставившись в компьютер, на экране которого сменяли друг друга фотографии с сопроводительными заметками. И не заметил, как Ду Ю с подружкой подкрались ко мне.
Они принесли шашлычки из баранины, пахнущие так, будто их только-только сняли с огня. Мясо, сдобренное чили и зирой, сочилось желтоватым жиром. Ду Ю протянул мне одну шпажку. В ноздри проник запах гари.
В то же мгновение мое лицо стало белее стены за спиной. Тупым взглядом я уставился на угощение. Потом желудок подкатился к горлу, я согнулся и выблевал плохо прожеванную лапшу обратно в миску.
Прикрыв рот рукой, схватил миску – теперь до краев полную дымящимся содержимым моего желудка – и выбежал из комнаты. Оттуда до меня донеслось изумленное восклицание Чжан Яо: «Что это с ним?»
В туалете я наклонился над раковиной и ополоснул лицо водой. Когда поднял глаза, грязное зеркало на стене отразило бледную физиономию, мокрую от умывания и от холодного пота. Глаза глядели мрачно, остатки рвоты прилипли к уголкам рта.
Я снова наклонился и рыгнул, но желудок был совершенно пуст. Блевать было нечем. Шатаясь, я пригнулся сильнее, сунул голову под кран и стал жадно пить ледяную воду. Потом прополоскал рот и сплюнул в раковину.
Швырнул миску в мусорное ведро и побрел в комнату назад.
Там царил хаос. Чжан Яо сидела на койке Ду Ю, зажав голову между колен. Здоровенная лужа рвоты разлилась перед ней по полу, испуская кислую вонь. Зажимая пальцами нос, Ду Ю подсовывал своей девушке тазик.
При виде меня Чжан Яо приподнялась. По ее лицу текли слезы вперемешку с потом. Тыча в меня пальцем, она попыталась что-то сказать, но помешал новый приступ рвоты.
Ду Ю выглядел смущенным.
– Яо стало интересно, чем ты занимаешься, и она заглянула к тебе в компьютер. Всего на секундочку…
Не слушая его, я подошел к столу. На мониторе по-прежнему была открыта страница, которую я изучал. Та, с фотографиями. На одной – сгнивший череп: на лице кожа еще сохранилась, а с шеи полностью сошла. На других трех – торс жертвы без конечностей, а рядом левая и правая руки. Снимки были сделаны на месте убийства, совершенного в Висконсине в 2000 году. Загрузив их себе на жесткий диск, я сохранил фото в папке «Значительные повреждения».
Закончив, я встал и подошел к Чжан Яо. Присел на корточки рядом с ней. Спросил:
– Ты в порядке?
Чжан Яо так ослабла от тошноты, что казалась едва живой. Увидев меня, она испуганно отшатнулась:
– Не подходи!
Дрожа, девушка подняла одну руку, указав сначала на компьютер, а потом на меня. Губы ее дрогнули. Сквозь стиснутые челюсти она прошипела единственное слово:
– Урод!
– Яо! – возмутился Ду Ю, бросив в мою сторону извиняющийся взгляд.
Я широко ему улыбнулся, показывая, что нисколько не задет.
В конце концов, она совершенно права. Я – урод. И сам это знаю.