Азоринд
Шрифт:
– К твоему сведению, в телефон каждого принца встроен передатчик. На Грохме я могу в любой момент выяснить, чем занимаются мои подчиненные. А потому прекрасно осведомлен о мельчайших подробностях передачи товара. Так что можешь не питать никаких иллюзий. Ты мне абсолютно не нужен.
– Вы пожалеете об этом, хозяин! Мой род не простит…
– Да? И как же мне это пережить? – В голосе князя звучал неприкрытый сарказм.– Хорошо. Ты меня уговорил. Твоего рода скоро тоже не будет. Знаешь почему? Завтра замбуры получат видеозапись нашего с тобой поединка. Ты же осмелился бросить
– Я тебя и на том свете достану,– прорычал Жескон.
– Ничего, я хитрее. И там что-нибудь для тебя придумаю. А сейчас прощай. По моему приказу тебе подготовили небольшой сюрприз. Надеюсь удивить тебя напоследок. В благодарность за историю с Балье.
– Так это все из-за женщины?! – возмутился пленник.
– Нет. Девица стала последней каплей, переполнившей мое бесконечное терпение.
Связь оборвалась, а вместе с ней оборвалось и что-то внутри пленника. Он мутным взором окинул сначала одного конвоира, затем другого и остановил взгляд на командире своего отряда.
– Олсад, как ты мог? Это же предательство! – чужим голосом прохрипел Жескон.
– Я выбирал между жизнью и смертью. Остановился на первом.– Бывший соратник подмигнул своему боссу, показывая, что все не так уж и плохо.
– Где остальные?
– Поскольку мне первому поручили оказать эту деликатную услугу, у остальных не было права выбора.
– И ты сможешь с этим жить? – Жескон вложил в голос как можно больше гнева и даже попытался вырваться. Он опасался, что его бойца заподозрят охранники Лерсуна.
– Не сможет.– Из авиамобиля вышел еще один лысый харзомец и двумя выстрелами прикончил Олсада.– Он свою миссию выполнил. Ты же знаешь, принц, если кто-то вызвал на поединок хозяина и проиграл, за ним уходит вся команда.
«Почему у меня такое ощущение, что я смотрю дешевый боевик по телевизору? Одного схватили, другого пристрелили. Еще бы знать, о чем они тут говорят? Язык совершенно не похож на парийский.– Артем пребывал в каком-то заторможенном состоянии. Появление новых действующих лиц и их бандитские действия уже не задевали слегка пришибленную последними событиями психику.– Интересно, кого здесь представляют лысые? Может, это наши освободители?» Парень мысленно представил благородных воинов, которые жмут им с Иркадой руки.
– Не радуйся зря,– прошептала девушка.– Их драка к нашему освобождению не имеет никакого отношения.
Зорин понял не все, но его радужные замки в одночасье рухнули.
– Жаль,– тихо сказал он на чистом парийском.
Чужестранцев увезли на прибывшей машине, а за принцем приехал другой авиамобиль.
– Куда меня?
– Тут недалеко,– пояснил один из трех конвоиров.
– Почему не здесь? К чему лишние хлопоты? Вон вместе с Олсадом и похоронили бы.
– Приказ князя.
«Что еще он замыслил? Какую гнусность готовит мне напоследок? – Жескон с содроганием
У замбуров существовал один древний жестокий обычай расправы с предателями и ворами. Их связанными закапывали по самую грудь в горячий песок посреди пустыни и поливали место вокруг преступников водой. Человек спекался не сразу. Вода привлекала подземных пустынных обитателей, которые не брезговали никакой пищей. Они начинали поедать обреченного живьем. Смерть была долгой и мучительной. Большим везением для приговоренных считалось быстрое появление крупных хищников. В этом случае страдания прекращались сразу.
Авиамобиль летел строго на запад, в направлении столицы. «Может, князь передумал, а весь этот спектакль задуман для устрашения? Лерсун – тип непредсказуемый, с него станется».– Шальная мысль проскочила в голове принца. Однако не прошло и получаса, как аппарат начал снижение среди бескрайних песков. Конвоиры вышли из машины с лопатами.
Глава 14
Напарники
– Этот город, провалиться ему в бездну, меня окончательно достал! Есть здесь хоть одно учреждение, где можно обменять валюту? С ума сойти! С пятью кредитками крупнейших межгалактических банков на руках я не могу купить даже бокал пива за один паршивый лерс!
Взрыв негодования технокрада испугал проходивших мимо горожанок. Женщины с черными полупрозрачными платками на головах, закрывавшими все лицо, застыли как вкопанные, пытаясь понять, чем они не угодили иностранцу. Придя в себя через пару секунд, темные фигурки свернули с дороги и ускорили шаг.
– Не так громко, Рул.– Балье дернула спутника за рукав.– Некоторые аборигены знают парийский, и им могут не понравиться твои крамольные речи.
– Пока я еще не сказал ничего крамольного.
– На всех грохминских деньгах изображен фамильный герб князя. Называя их паршивыми, ты выказываешь неуважение к Лерсуну. Это считается тяжким преступлением даже для иностранца.
– Откуда такие глубокие знания местных законов?
– Я прилетела сюда по туристической путевке и перед началом тура прошла очень подробный инструктаж,– снисходительно заметила женщина.– К тому же на корабле меня пытался очаровать один весьма разговорчивый гид.
– Удалось?
– Нет, он слегка перестарался, зато его рассказы о местных обычаях оказались весьма занимательны. Хочешь узнать, к примеру, что заставит местную женщину в толпе мужиков снять с себя все, кроме, пожалуй, головного убора?
– Не хочу,– буркнул Руэлс.
Когда беглецы добрались до населенной части города, Андра повязала на лоб оранжевый шарф с ниспадавшей на пол-лица бахромой. В ответ на вопросительный взгляд Транка она пояснила:
– Туристкам на Грохме выдают именно такие головные уборы. Показывать глаза здесь – все равно что у нас ходить по улицам с обнаженной грудью.
– А не проще носить темные очки?
– Ну мы же не разгуливаем по городу в одном бюстгальтере.
– Ты хоть что-нибудь видишь через эту тряпку?