Азраил, Лермонтов Михаил Юрьевич - читать онлайн бесплатно

Азраил

6.25 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Михаил Юрьевич Лермонтов

<Азраил>

(Речка, кругом широкие долины, курган, на берегу издохший конь лежит близ кургана и вороны летают над ним. Все дико).

Азраил(сидит на кургане)

Дождуся здесь; мне не жесткаЗемля кургана. Ветер дует,Серебряный ковыль волнуетИ быстро гонит облака.Кругом всё дико и бесплодно.Издохший конь передо мнойЛежит, и коршуны свободноДобычу делят меж собой.Уж хладные белеют кости,И скоро пир кровавый свойНезваные оставят гости.Так точно и в душе моей:Всё пусто, лишь одно мученьеГрызет ее с давнишних днейИ гонит прочь отдохновенье;Но никогда не устаетЕго отчаянная злоба,И в темной, темной келье гробаОно вовеки не уснет.Всё

умирает, всё проходит.Гляжу, за веком век уводитТолпы народов и мировИ с ними вместе исчезает.Но дух мой гибели не знает;Живу один средь мертвецов,Законом общим позабытый,С своими чувствами в борьбе,С душой, страданьями облитой,Не зная равного себе.Полуземной, полунебесный,Гонимый участью чудесной,Я всё мгновенное люблю,Утрата мучит грудь мою.И я бессмертен, и за что же!Чем, чем возможно заслужитьТакую пытку? Боже, боже!Хотя бы мог я не любить!Она придет сюда, я обнимуКрасавицу и грудь к груди прижму,У сердца сердце будет горячей;Уста к устам чем ближе, тем сильнейНемая речь любви. Я расскажуЕй всё и мир и вечность покажу;Она слезу уронит надо мной,Смягчит творца молитвой молодой,Поймет меня, поймет мои мечтыИ скажет: как велик, как жалок ты.Сей речи звук мне будет жизни звук,И этот час последний долгих мук.Клянусь воспоминание об немГлубоко в сердце схоронить моем,Хотя бы на меня восстал весь ад.Тот угол, где я спрячу этот клад,Не осквернит ни ропот, ни упрек,Ни месть, ни зависть; пусть свирепый рокСбирает тучи, пусть моя звездаВ тумане вечном тонет навсегда,Я не боюсь; есть сердце у меняНадменное и полное огня,Есть в нем любви ее святой залог,Последнего ж не отнимает бог.Но слышен звук шагов, она, она.Но для чего печальна и бледна?Венок пестреет над ее челом,Играет солнце медленным лучомНа белых персях, на ее кудрях —Идет. Ужель меня тревожит страх?

(Дева входит, цветы в руках и на голове, в белом платье, крест на груди у нее).

Дева

Ветер гудёт,Месяц плывет,Девушка плачет,Милый в чужбину скачет.Ни дева, ни ветерНе замолкнут;Месяц погаснет,Милый изменит.

Прочь печальная песня. Я опоздала, Азраил. Так ли тебя зовут, мой друг? (Садится рядом).

Азраил. Что до названия? Зови меня твоим любезным, пускай твоя любовь заменит мне имя, я никогда не желал бы иметь другого. Зови, как хочешь, смерть – уничтожением, гибелью, покоем, тлением, сном – она всё равно поглотит свои жертвы.

Дева. Полно с такими черными мыслями.

Азраил. Так, моя любовь чиста, как голубь, но она хранится в мрачном месте, которое темнеет с вечностью.

Дева. Кто ты?

Азраил. Изгнанник, существо сильное и побежденное. Зачем ты хочешь знать?

Дева. Что с тобою? Ты побледнел; приметно дрожь пробежала по твоим членам, твои веки опустились к земле. Милый, ты становишься страшен.

Азраил. Не бойся, всё опять прошло.

Дева. О, я тебя люблю, люблю больше блаженства. Ты помнишь, когда мы встретились, я покраснела; ты прижал меня к себе, мне было так хорошо, так тепло у груди твоей. С тех пор моя душа с твоей одно. Ты несчастлив, вверь мне свою печаль, кто ты? откуда? ангел? демон?

Азраил. Ни то, ни другое.

Дева. Расскажи мне твою повесть; если ты потребуешь слез, у меня они есть; если потребуешь ласки, то я удушу тебя моими; если потребуешь помощи, о возьми всё, что я имею, возьми мое сердце и приложи его к язве, терзающей твою душу; моя любовь сожжет этого червя, который гнездится в ней. Расскажи мне твою повесть!

Азраил. Слушай, не ужасайся, склонись к моему плечу, сбрось эти цветы, твои губы душистее. Пускай эти гвоздики, фиалки унесет ближний поток, как некогда время унесет твою собственную красоту. Как, ужели эта мысль ужасна, ужели в столько столетий люди не могли к ней привыкнуть, ужели никто не может пользоваться всею опытностию предшественников? О люди! вы жалки, но со всем тем я сменял бы мое вечное существованье на мгновенную искру жизни человеческой, чтобы чувствовать хотя всё то же, что теперь чувствую, но иметь надежду когда-нибудь позабыть, что я жил и мыслил. Слушай же мою повесть.

Рассказ Азраила

Когда еще ряды светилЗемли не знали меж собой,В те годы я уж в мире был,Смотрел очами и душой,Молился, действовал, любил.И не один я сотворен,Нас было много; чудный крайМы населяли, только он,Как ваш давно забытый рай,Был преступленьем осквернен.Я власть великую имел,Летал, как мысль, куда хотел,Мог звезды навещать поройИ любоваться их

красойВблизи, не утомляя взор,Как перелетный метеорЯ мог исчезнуть и блеснуть.Везде мне был свободный путь.Я часто ангелов видалИ громким песням их внимал,Когда в багряных облакахОни, качаясь на крылах,Все вместе славили творца,И не было хвалам конца.Я им завидовал: ониБеспечно проводили дни,Не знали тайных беспокойств,Душевных болей и расстройств,Волнения враждебных думИ горьких слез; их светлый умБезвестной цели не искал,Любовью грешной не страдал,Не знал пристрастия к вещам,Он весь был отдан небесам.Но я, блуждая много лет,Искал чего, быть может, нет:Творенье сходное со мнойХотя бы мукою одной.И начал громко я роптать,Мое рожденье проклинать,И говорил: всесильный бог,Ты знать про будущее мог,Зачем же сотворил меня?Желанье глупое храня,Везде искать мне сужденоПризрак, видение одно.Ужели мил тебе мой стон?И если я уж сотворен,Чтобы игрушкою служить,Душой бессмертной, может быть,Зачем меня ты одарил?Зачем я верил и любил?И наказание в ответУпало на главу мою.О, не скажу какое, нет!Твою беспечность не убью,Не дам понятия о том,Что лишь с возвышенным умомИ с непреклонною душойИзведать ведено судьбой.Чем дольше мука тяготит,Тем глубже рана от нее;Обливши смертью бытие,Она опять его живит.И эта жизнь пуста, мрачна,Как пропасть, где не знают дна:Глотая всё, добро и зло,Не наполняется она.Взгляни на бледное чело,Приметь морщин печальный ряд,Неровный ход моих речей,Мой горький смех, мой дикий взглядПри вспоминаньи прошлых дней,И если тотчас не прочтешьТы ясно всех моих страстей,То вечно, вечно не поймешьТого, кто за безумный сон,За миг столетьями казнен.Я пережил звезду свою;Как дым рассыпалась она,Рукой творца раздроблена;Но смерти верной на краю,Взирая на погибший мир,Я жил один, забыт и сир.По беспредельности небесБлуждал я много, много летИ зрел, как старый мир исчезИ как родился новый свет;И страсти первые людейНе скрылись от моих очей.И ныне я живу меж вас,Бессмертный смертную люблю,И с трепетом свиданья часКак пылкий юноша ловлю.Когда же род людей пройдетИ землю вечность разобьет,Услышав грозную трубу,Я в новый удалюся мирИ стану там, как прежде сир,Свою оплакивать судьбу.Вот повесть чудная моя;Поверь иль нет, мне всё равно —Доверчивое сердце яПривык не находить давно;Однако ж я молю: поверьИ тем тоску мою умерь.Никто не мог тебя любитьТак пламенно, как я теперь.Что сердце попусту язвить,Зачем вдвойне его казнить?Но нет, ты плачешь. Я любим,Хоть только существом одним,Хоть в первый и последний раз.Мой ум светлей отныне стал,И, признаюсь, лишь в этот часЯ умереть бы не желал.

Дева. Я тебя не понимаю, Азраил, ты говоришь так темно. Ты видел другой мир, где ж он? В нашем законе ничего не сказано о людях, живших прежде нас.

Азраил. Потому что закон Моисея не существовал прежде земли.

Дева. Полно, ты меня хочешь только испугать.

Азраил.(бледнеет).

Дева. Я пришла сюда, чтобы с тобой проститься, мой милый. Моя мать говорит, что покамест это должно, я иду замуж. Мой жених славный воин, его шлем блестит как жар, и меч его опаснее молнии.

Азраил. Вот женщина! Она обнимает одного и отдает свое сердце другому!

Дева. Что сказал ты? О, не сердись.

Азраил. Я не сержусь, (горько) и за что сердиться?

Примечания

Печатается по копии – ИРЛИ, оп. 1, № 21 (XX тетрадь), лл. 27 об.—31.

В копии нет названия.

Имеется копия начала поэмы рукою А. Закревского – ИРЛИ, ф. 244, оп. 1, № 124 (альбом Ю. Н. Бартенева), лл. 181—183.

Копия Закревского датирована 15 августа 1831 года.

Автограф не известен.

Впервые опубликовано в «Сарат. спр. листке» (1876, № 43, стр. 1—2) с небольшими неточностями.

Датируется 1831 годом (до августа) по положению копии поэмы в тетради XX вслед за стихотворением «1831-го января» и по дате в альбоме Ю. Н. Бартенева.

Замысел поэмы Лермонтов развил в «Ангеле смерти» и «Демоне».

Азраил – ангел смерти (у мусульман).