Азурмен. Рука Азуриана
Шрифт:
— Заманчиво, не правда ли?
Он обернулся на разговаривающего с ним незнакомца. Подошедший к нему эльдар был одет в обтягивающий черный костюм, который покрывала объемная стеганая красно-белая накидка с рукавами. Он глядел не на Иллиатина, а на фигуры, уменьшающиеся в линзовом поле.
— Нет, слишком уж это утомительно, — ответил Иллиатин, осознав, к чему вел незнакомец. — К тому же я слышал, что это опасно. Щиты могут подвести, неправильный шаг или поворот, и тебя отбросит прямо к светилу.
— Смерти
— Конечно, — ответил Иллиатин, ни в жизнь не собираясь этого делать.
Кардоллин пожал плечами, и мемонити его накидки окостенели, превратив ее в широкие крылья. Иллиатин уловил слабую вибрацию гравитационного ротора, когда эльдар шагнул и взмыл в воздух, поймав ветерок перекрестной галереи. Он обернулся и улыбнулся Иллиатину, а потом улетел прочь.
После восхитительного коронального выброса и случайной встречи с звездным наездником Иллиатин решил, что ему пора отдохнуть, поэтому он пошел искать себе местечко в одном из многочисленных устлавших край галереи баров с видом на звезды. Выбирая укромный уголок в самом конце толпы эльдар, он проскользнул к месту, которое недавно освободил очередной наблюдатель за солнцем. Пока он подходил к напоминающему диск столику, тот отрастил сиденье, немного отклонив его от пола, чтобы предоставить простор длинным ногам Иллиатина. Купаясь в приглушенном полем свете звезды, он сидел и просматривал голографическое меню, после чего мысленно выбрал крепкое вино и набор сладостей вприкуску. Спустя мгновенья после сделанного заказа к столику подлетел парящий поднос, чья цепкая рука разложила перед Иллиатином кувшин, бокал и тарелку с десертами.
Вместо того, чтобы присоединиться к остальным, ему доставляло удовольствие наблюдать за ними. Здесь он бывал много раз, но сегодня в галерее, которая была одним из его любимых мест, было довольно тихо. Большинство фанатиков, которые до безумия любили звезды, покинули Эйдафаерон, чтобы созерцать сверхновую в Наетамеше за несколько сотен световых лет отсюда. Иллиатин решил пропустить подобное событие, ведь ему казалось, что устраивать фестиваль в честь празднования смерти звезды было как-то неправильно.
Он томно откинулся назад, и кресло тут же отрегулировало свое новое положение. Вытянув ноги, Иллиатин наслаждался своим любимым занятием. Ничего не делать, а только лишь наблюдать за другими — отрада для его души.
Вдруг он заметил какое-то волнение в толпе. Люди расступались перед кем-то, словно вода, рассекаемая носом парусной яхты. Тут он увидел фигуру со строгим взглядом, чьи волосы были туго закреплены заколкой, украшенной драгоценными камнями, а щеки были отмечены вертикальными полосками стилизованных красных слез. Только она среди всех остальных была облачена в одежды белого цвета, который означал смерть и скорбь, но совсем не это оттолкнуло от нее других эльдар. Она говорила, но не сама с собой, а с окружающими. Иллиатин дотронулся до мочки, активировав имплантаты внутреннего уха. Теперь он мог слышать, о чем она лепетала.
— …все
Когда вестница рока повернулась к Иллиатину, он слишком поздно осознал, что других эльдар отталкивали не ее слова, какими смешными они бы ни были, а сияние ее прожекторных линз, встроенных в ее глаза. Когда он встретился с ней взглядом, психопрожекторы достигли его разума, вызвав в его подсознании яркую сцену.
Он видел, как он сгорает заживо от звездного света: каждый слой его тела отделяется атом за атомом. Иллиатин с ужасом наблюдал, как кожа, затем жир, а затем и мышцы с огненной жадностью поглощаются солнцем. Но потом пришло осознание, что его пожирает не звезда, а его собственные страсти и желания, которые вгрызлись в плоть в попытке опустошить душу. Эту пустоту заполнил мерзкий черный туман, отравляя тело и разрушая все, чем он когда-то был.
Силой воли оторвав от нее свой взгляд, Иллиатин поднялся на ноги и злобно закричал.
— Ты чокнутая! — завопил он. — Забытая судьбой разносчица рока, донимай своими напастями других где-нибудь подальше отсюда!
Встревоженная толпа вдруг разъярилась, послышались громкие насмешки с осуждениями и даже несколько угроз.
— Попомните эти слова и знайте, что наша погибель идет за нами по пятам, — выкрикнула вестница рока и сразу же увернулась от предмета, который кто-то бросил в нее. Напоследок у нее осталось время, чтобы проронить последнее предупреждение, а потом развернуться и умчаться оттуда пулей под град оскорблений и нескольких самодельных снарядов. — Грядет исход. Только примкнувшие к нам будут спасены!
Она ринулась прочь, и эльдар тут же зашептали проклятия и заворчали от недовольства. Иллиатин повернулся к соседнему столику, за которым молодая пара держалась за руки и задумчиво наблюдала, как вестница рока исчезает в толпе. Он разглядел в их лицах страх и поколебавшуюся веру. Большинство вестников рока были молодыми бунтарями, в которых совмещались отчаяние в виду недостатка мировоззрения и свойственная обществу слабость.
— Не обращайте на нее внимания, — промолвил паре Иллиатин. — Вы еще найдете смысл в своей жизни. Все мы в конце концов его найдем.
Они вежливо улыбнулись и ушли, а Иллиатин смотрел им в след. Похоже, его слова вряд ли их убедили. Он присел и отхлебнул большой глоток вина. С закрытыми глазами Иллиатин смаковал напиток. Проглотив вино, он в насмешке поднял бокал в честь сбежавшей вестницы рока, уже начав забывать о том зловещем видении, которое она послала в его разум.
— Жизнь слишком длинна, чтобы тратить ее на печали.
9