Б Отечества…
Шрифт:
Зазывалы, то растягивая слова, то выплёвывая их скороговоркой, приглашают на помост настоящих мужчин — показать свою силу и попытать счастье, выиграть один из призов! Тут же — реклама местных пивных и харчевен, беспроигрышной лотереи и салона подержанных автомобилей. Без пауз!
На помостах силачи в обтягивающих трико. Могучие пузатые дядьки ломают подковы и гнут пальцами монеты, поднимают зубами тяжести под восторженные крики зрителей.
Вперемешку — откровенно цирковые трюки для неискушённой публики, с пустотелыми гирями и подпиленными цепями,
Ходит по помосту могучий африканец в львиной шкуре, обвешанный «настоящими африканскими амулетами» так, что почти не видно кожи. Поигрывает палицей, скалит свирепо зубы, бьёт себя кулачищем в могучую грудь, рыча не хуже гориллы.
— … из племени зулусов! — надрывается антрепренёр, выдавая несусветную чушь, но неискушённой публике хватает…
Ага, дикарь… он приезжал в Москву ещё до войны, знаю его через Гиляровского. Выпускник Говардского[ii] Университета, так вот… Не сложилось у него в США, и хотя подробностей не знаю, но очень жёстко не сложилось — так, что и возвращаться нельзя.
Будь у него черты менее негроидные, он мог бы попытать счастье в Южной Америке, но увы…
— … великий воин, голыми руками задушивший льва! Его ассегай не знает промаха, а палица проломила сотни сотен черепов!
Поймав взгляд великого зулусского воина с дипломом Университета, приподнимаю кепку, и вижу едва ответный уловимый кивок. Дальше…
Атлетических развлечений — на все вкусы! Есть откровенно ярмарочные, простонародные — метание бочонка с якобы пивом на дальность, разрубание бревна на скорость. А есть — изыски, где предлагают полюбоваться, как атлеты плетут галстуки из полос железа, рвут пальцами монеты и аккуратно укладывают лопатками на помост зрителей, решивших попытать счастье в схватке с именитым силачом.
— … Капитан воздуха и Король железа, — слышу я где-то вдали и начинаю идти туда, где объявили легендарного Заикина.
« — Если и там не будет, — мелькает усталое, — то хватит на сегодня! Полчаса ещё такого топтания на нервах, и мне на всё плевать будет, Керенского в упор не замечу»
Сделав несколько фотографий Заикина и покружившись вокруг помоста, ежесекундно испытывая дичайшее напряжение, отошёл в сторонку. Перерыв…
Приваливаюсь спиной к стене красного кирпича, и пошарив по карманам, достаю портсигар. Кепка на глаза, ремешок фотоаппарата небрежно намотан на кулак. Закуриваю, не забывая сканировать обстановку.
« — А пальцы-то подрагивают» — отмечаю машинально и делаю первую затяжку. Давно не курил, и потому сразу затуманилось в голове. Медленно выдохнув через нос, кашляю…
… и краем глаза замечаю двух офицеров в форме Легиона.
Бешено заколотилось сердце, и разом, вдруг, отступила усталость. Делаю условленный жест сопровождающим…
… и сплёвываю, ничуть не фигурально! Да чёрт бы вас… Поклясться готов, что их заметили только сейчас, по моей наводке! Это, чёрт подери, лучшие… якобы.
Настроение, и без того ни к чёрту, стремительно ухнуло вниз. Союзнички…
Сдвинув
— Ну… — говорю неведомо кому и зачем, — поехали!
Затушив окурок в карманной пепельнице, прячу её в карман и отлепляюсь от стены. Хочется верить, что сейчас я играю достаточно достоверно… ну да лишь бы клюнули!
Иван Заикин демонстрирует на помосте чудеса силы и артистизма. Хорош как всегда! Честно слово, он бы и в двадцать первом веке не потерялся!
Кружусь вокруг, то припадая на колено, то привставая на цыпочки, и постоянно оборачиваясь, но разумеется — в рамках роли! Ну, как умею…
« — Не двое, — отмечаю машинально, — трое… А здоровые-то какие!»
Становится зябко, но я ни-че-го не замечаю… Только вот кислый комок подступает к горлу, разъедая гортань. Сплёвываю…
… а легионеры всё ближе…
Отслеживаю их боковым зрением и… ах, как же это тяжело — делать вид, что не замечаешь!
— Сволочь краснопузая… — мятно выдыхает поручик, опуская на мою голову закованный в металл кулак, от избытка усердия роняя свою щегольскую фуражку на истоптанную тысячами ног брусчатку.
Ухожу нырком, пропуская удар над плечом, и… чёрт подери! Недооценил противника!
Неожиданно длинные, чуть ли не в три дюйма, шипы окопного кастета задевают плечо, разрывая ткань пиджака, начавшего набухать кровью. Боли пока нет, но по опыту знаю, она придёт потом.
А пока… носком ботинка бью нападающего по щиколотке, вкладываюсь всем весом в удар по почками. Уперевшись ступнёй в откормленную задницу несостоявшегося убийцы, толкаю вперёд, на экспрессивного, очевидного подвыпившего бугая в потёртом, лоснящемся на локтях пиджаке не по размеру.
— Эй! — возмутился тот, поворачиваясь и отмахиваясь от нежданного подарка и набычивая разом побагровевшую шею, но удерживаясь пока от драчки, опасаясь, очевидно, связываться с вооружёнными военными, — Аккуратней!
Не удержавшись, бугай отталкивает жопастого поручика и демонстративно хрустит массивными кулачищами, сопя перебитым носом. Ох, как же ему хочется вмазать наглецу… но жёлтая кобура, из которой торчит массивная рукоять огромного револьвера охлаждает пыл.
С двумя оставшимися чуть проще, но если бы мне было нужно только уложить их… Внимание, чёрт подери! Мне нужно внимание толпы!
Такое, чтобы все видели — вот они, агрессоры! Они напали, все это видели! А ещё хотелось бы вовлечь окружающих в мои разборки с Легионом… но это уж как получиться!
Увернувшись от молодецкого удара второго, подпоручика с избыточно массивной челюстью и физиономией, более подходящей плакатному гангстеру времён Сухого Закона, пробиваю ему в печень, и наступив на ногу, толкаю. В последний момент корректирую падение — так, чтобы он задел плечистого здоровяка, такого же бугаистого и несдержанного, как первый.