Б....д 2
Шрифт:
— А я тебе говорила — не уверена, так не ввязывайся! — рявкнула Содия — Ты сказала, что меня не оставишь! Что мы с тобой как сестры! Теперь чего мне мозг клюешь?! Говорила, говорила…ну, говорила!
Она повернулась ко мне, и с той же яростью бросила:
— Да! Надо было! Потому что вижу — в стране можно сделать многое! Такое, после чего она станет процветающей! Можно улучшить жизнь людей! Можно оставить после себя след, о котором станут говорить: «Правление Эдварда было лучшим в истории Империи! И его советники были лучшими! Особенно — две женщины, которые давали ему самые лучшие советы!» А теперь посмотри — в Совете есть
Содия задохнулась, закашлялась, села за стол, опустила голову на сложенные крестом руки. Снова воцарилось молчание.
— А у нас нет рабства — в тишине раздался голос Ирен — Папа запретил рабовладение. За попытку кого-либо поработить можно и на каторгу попасть. И крестьяне у нас процветают. Они живут в поселках, папа назвал их коммунами. У них всякие приспособления для работы, урожаи очень большие. Все нам завидуют.
— Ты все слышала? — я повернулся к девушке, осматривая ее с ног до головы. Как всегда, она была прекрасна в своем светлом сарафане, или как он там называется. Солнце как раз заглянуло в окно, и лучи пробили тонкую ткань платья, сделав его почти прозрачным. И я жадно впился глазамив очертания стройной фигурки Ирен, почти забыв о том, что сейчас происходит вокруг меня. Гормоны, чего уж там…молодняк думает не головой, а ей…ага, головкой. Мне большого труда стоит удерживать мое тело от необдуманных, импульсивных поступков. И вот сейчас ужасно захотелось обнять Ирен, впиться поцелуем в ее губы, прижаться всем телом и…уйти вместе с ней, оставив всю эту свору разгребать то, что они нахреновертили.
— Почти все — говорит Ирен, подходит ко мне, и кладет руку на плечо — Можно, я посмотрю твою рану?
— Ранен?! — Содия вскидывает голову, и на ее лице виден испуг — Сильно?!
Я не отвечаю, киваю Ирен и медленно стягиваю с себя камзол, потом рубаху, шипя сквозь зубы и матерясь под нос. Пока Ирен не сказала, я почти и не чувствовал боли. А теперь — жжет, как огнем. Видимо очень уж сильно был раздражен, когда высказывал то, что накипело в душе.
А рана нехорошая. Не очень глубокая, но мышцу крепко зацепило. Рубаха вся пропиталась кровью. Мда…что-то я того…без тренировок стал совсем дохляком. Или эти парни очень уж хороши.
— Это лучшие телохранители в столице — медленно сказала Кирия — Удивительно, что вы смогли их убить. Они постоянно принимают специальные снадобья.
— Спасибо Малоксу — цежу я сквозь зубы — Если бы не он, мне бы досталось гораздо хуже. Кстати, потом и его посмотри, похоже, что зацепили.
— Переживу — ухмыляется довольный похвалой гном — Не первый, и не последний раз. Ты лучше скажи, что будем делать. Ведь это все добром не закончится. Он ведь не один, у него
— Три сына — мрачно ответила Содия — Такие же придурки, как и он. Как только узнают о том, что случилось с папашей — нас осадят. Осаду мы не выдержим, этот дом не крепость. Если ты такой умный — что будем делать? И кстати — а кто тебе все-таки приказал нас убить?
— Не собираюсь тебе отчитываться — кто приказал, где и зачем! — отрезал я, не обращая внимания на гримасу раздражения на лице своей подруги. Наверное — уже бывшей подруги — А что нам делать…пока не знаю. Думаю. Расклад такой: мы уничтожили одного из главных заговорщиков. То есть — захватили. Ай!
Не выдержал, вскрикнул — это Ирен пустила в меня волну исцеляющей магии, и моя рана сразу резко заболела, а потом зачесалась. Ожидал, да, но не так резко.
— Потише, милая! — попросил я, и невольно покосился на Сидию — как она отреагирует на «милая». Та и бровью не повела.
— Итак, что нам делать. Вызовем семейку этого кадра, будем договариваться. А еще — пошлем письмо к Императору, и в письме опишем все, что происходит. Вы опишете, мои коммунистки сраные!
— Кто?! Кто?! Что за «камунистки»? — синхронно спросили Содия и Кирия, но я пояснять не стал.
— Вы напишете все, что знаете о заговоре, и укажете, что внедрились в него затем, чтобы уберечь императора от мятежа, чтобы выяснить, кто входит в заговор. А не сообщили о заговоре именно потому, что хотели как следует разузнать. И вот подтверждение — самый главный заговорщик собственной персоной. Можно его допросить. Боюсь только, что допрос не получится — он вообще-то должен потерять память. Я ему мозг повредил. Это его не убьет, но память сотрет, на-раз. Кстати, вы только с ним общались по заговору? Или еще с кем-то?
— Только с ним. Я отказалась встречаться с другими заговорщиками — угрюмо пояснила Содия.
— Продуманная, ага! Политик! Мать твою… — кивнул я, с неудовольствием оглядывая красную от крови рубаху — Итак, быстренько пишите свои показания, и надо будет доставить письмо императору. Как это сделать — я не знаю.
— Я знаю — кивнула Кирия — Доставим.
— Сидим, ждем результата — устало киваю я — Ну и держим оборону. Ира, что там с Малоксом? Сильно зацепили?
— Сильно. Но уже все в порядке. Он ведь дурной…как и все вы, мужчины. Будет храбриться, изображать из себя героя. Так когда-нибудь и помрет, изображая непобедимого воина, для которого все раны — тьфу одно.
— Хех! — гном довольно гыгыкнул, и на его лице расплылась широкая улыбка — Жена тебе достанется такая же вредная, как…как наши женщины! У них — огреть мужика сковородой, так это как раз сплюнуть. Горячие! И мозг выедают не хуже твоей Ирен!
Ирен вдруг покраснела, отвернулась, а я удивленно поднял брови — моя? Она же меня послала куда подальше!
— А что с этим…как его…в общем — он живой? Не сдох еще? Было неплохо, если бы он выжил — снова обратился я к Ирен тем же самым ровным, деловым голосом. Дело, есть дело…а с отношениями мы потом разберемся.
— Жив. Я подлечила. И усыпила — Ирен оглянулась на меня — Ты ему…глаз выбил?
— Выбил — жестко сказал я, и девушка поджала губы — Пусть скажет спасибо, что не убил. А хотел.
— Письмо, мой властительный брат!
— Письмо? И это настолько важно, что ты попросил срочной аудиенции, прямо во время обеда? Не узнаю тебя.
— Это очень важное письмо, мой властитель. Оно впрямую связано с заговором против тебя. И с бастардом.
— Бастардом…все-таки сработало, так?