Б.О.Г. 3. Серый город

Тарс Элиан

Длорин уставился себе под ноги и начал задумчиво почесывать бороду. Мы терпеливо ждали. Джон уже нервно переминался с ноги на ногу, когда дворф размял шею и изрек:

– Огласи правила твоего клана.

***

С формальностями было покончено уже через пять минут, и теперь Длорин принимал поздравления от одноклановцев. Кажется, дворф даже немного покраснел, то и дело повторяя: «Благодарю, едрить вас в дышло!».

– А где ты выбрал место для татуировки? – поинтересовалась Йоко.

Бородач

широко улыбнулся и хихикнул:

– Что, малышка, хочешь Длорина без одежды увидеть? Я уже говорил тебе…

Волшебница вспыхнула и отвесила ему затрещину. Вона какая храбрая стала, после того как дворф поклялся никогда не причинять вред клану «Крылья Свободы» и всем его членам.

– Да на груди, едрить тебя, – обиженно отозвался Длорин, потирая покрасневшую щеку. Затем он повернул ко мне довольную рожу: – Ну-с, начальник, едрить тебя! Долго мы тут еще стоять будем? Монстры сами себя не поубивают!

– А зря… – задумчиво протянула Йоко.

Я подошел к дворфу поближе.

– Недолго. Только закончим начатое, – открыв окно обмена, я вновь внес в свободный слот голлема. Длорин засиял и нажал «Согласен», я сделал то же самое.

Передав мне факел, дворф несколько мгновений глядел в пустоту, затем в его руках появился здоровенный деревянный ящик. Поставив его на свободное место, Длорин прищурился и…

Механический скрежет резанул ухо. Ящик увеличивался в размерах. Крышка откинулась назад, и из темных недр показалась угловатая деревянная голова, выкрашенная в красный. Голова устремилась вверх. На ней, словно прыщи на подростковой коже, начали проявляться и расти металлические пластины, пока полностью не объединились в нечто, напоминающее кабуто. К этому моменту из ящика уже выбрался торс голлема. Дерево вновь покрывалось металлом, образуя красно-синие доспехи. В руках начали угадываться две кирки. Постепенно они обретали все более четкие формы. Вот и сам ящик принялся трансформироваться в продолговатую основу, из которой полезли громадные шестеренки, и…

– Обалдеть, – пробормотал Рольф, снизу вверх глядя на трехметровую махину. – Как он выходить отсюда будет?

– Да уж… – фыркнула Йоко. – Так себе Гандам… А гусеницы вместо ног обязательно? И что это у него на пузе? Запасные ручонки?

Пара крохотных шарнирных кистей на трубках-телескопах позабавила и меня. Было сложно сдержать смех, когда эта махина, будто желая проверить, все ли системы в норме, протянула их к нам. Удивительно, но эти вспомогательные ручонки обладали сразу двумя локтевыми суставами (если это определение вообще уместно в данном случае), что делало их довольно подвижными.

– Какой миленький… – растроганно пробормотал дворф, не сводя глаз с механического великана, замершего как каменный истукан.

Мы с ребятами переглянулись. Похоже, не только мне сложно разглядеть хоть капельку милости в этом здоровущем рудокопе.

– Я могу и имя ему дать, едрить его! – восторженно воскликнул Длорин. – Хм… Будешь у меня Пушок!

– Пушок?! – ошарашенно выпалила Йоко. – Вот это? – до безобразия перекосив свое симпатичное личико, она указала пальцем на голлема.

– А

что не так, едрить тебя в дышло? – искренне изумился дворф. – Так звали горного бабуина моей младшей сестренки. Должен признать, они очень похожи, едрить их!

Японка тяжело вздохнула и уверенно зашагала дальше по тоннелю.

– Идемте уже скорее! – бросила она, не оборачиваясь. – Мы и так потеряли кучу времени!

Что верно, то верно! Кивком головы я велел выдвигаться и остальным. Любовно вздохнув и широко улыбнувшись, Длорин погладил голлема по левой гусенице.

– Идем, малыш! Тебя ждут великие подвиги, едрить их в дышло!

– Вж-ж…

Шестеренки зашевелились, основные руки великана дрогнули. Он медленно поднял их и со скрипом повернул голову на голос хозяина. Под шлемом все ярче разгорались алые огоньки глаз, пока и вовсе не стали пылать неукротимым пламенем.

– Глядите, он меня слышит, едрить вас! Слышит! – не в силах перебороть восторг, дворф пустился в пляс.

– Эй! Пошевеливайтесь уже! Светите дорогу! – раздался впереди голос Йоко. – У меня на радаре враги!

Длорин мгновенно остановился и, выхватив секиру, махнул своему «зверьку» другой рукой.

– В бой! – крикнул он и, забрав у меня факел, рванул со всех ног к волшебнице. Голлем поднял голову и заколесил следом, оставляя на земляном полу следы от гусениц.

В два счета мы поравнялись с японкой и замерли, держа оружие наготове. Отчетливо слышался топот множества ног и…

– Ну и вонь! Будто семейку скунсов в деревенский сортир бросили! – морщась, заявил Рольф.

– Заткнись! – рявкнула Йоко, но ее тон отличался от обычного.

Забеспокоившись, взглянул на девушку. Гримаса боли исказила ее лицо, из глаз текли слезы, она впилась губами в рукав мантии, будто сдерживая крик.

– Что с тобой, милая? – испуганно выкрикнул я, бросившись к волшебнице.

Она обмякла у меня на руках и еле слышно пробормотала:

– Похоже, дебаф… странный…

Длинные ресницы девушки дрогнули, и глаза бессильно закрылись. Именно в этот момент Длорин прокричал:

– Готовьсь, едрить! Идут!

В ореол света от факела стремительно влетела орда многоножек, неся с собой облако зеленоватого газа. Размером они втрое превосходили тех, что мы встретили в первом зале, и были старше на пять уровней.

Оставив позади себя привычный алый след, Длорин первым врезался в толпу насекомых. Гикнув, он занес над головой топор – лезвие загорелось красным, и голова первой твари покатилась по холодному полу.

Рольф, не желая отставать от коллеги, через мгновенье уже сражался бок о бок с дворфом, правда, наносил едва ли не вдвое меньше урона, чем Герой сотого уровня.

Не хотел стоять в стороне и голлем, сразу же бросившийся на помощь хозяину. Его здоровенная туша заняла почти весь коридор, и нашим воинам пришлось разойтись в стороны. Механический великан сразу принялся бездумно колошматить обеими кирками по головам многоножек. Со стороны это отдаленно напоминало антикварную деревянную игрушку, где медведь и бородатый мужик поочередно стучат молоточками.