Баба-яга и Василиса Немудрая
Шрифт:
Ну, братишка страшноголовый, не подведи!
Хорошо утром во дворе, птички поют (ну как поют.. каркают в большинстве, но так громко да залихватски, что аж душа радуется), солнышко светит, муравьи в траве копошатся, а главное – от яблонь да осинок такая тень падает, что прятаться легко. Чем Яга не преминула воспользоваться.
А Василиска всё ближе и ближе к пугалу подходила… Яга аж дышать перестала.
И тут вдруг огородный охранник ка-ак подскочит! Девка вёдра бросила за сердце схватилась, а потом вспомнила наказ
– Что же ты меня пугаешь-то? – возмутилась она. – Чуть душу к праотцам не отправила!
И собралась уже пройти дальше, как вдруг пугало проникновенным голосом сказало:
– Подожди, красавица, постой, ясноглазая. Поговори со мной, редко когда слово доброе услышу. Всё норовят палкой сшибить, либо водой облить. А я ведь живой… человек.
– Да какой же ты человек? – Василиса улыбнулась. – Проклятое бабкой существо! Страшилище!
Но пугало не обиделось, наоборот, ещё больше добавило в речь бархатности и выдало:
– А когда-то ведь был я богатырём великим, старшим царевичем.
– Где?
– За Тридевять земель, в Тридевятом царстве-государстве.
Василиса скептически подняла бровки.
Но пугало, словно не замечая недоверчивости, продолжило рассказывать:
– Заколдовала меня старуха, в деревяшку превратила, огород стеречь заставила. Вот и стою день и ночь посреди двора, слова ласкового не слышавши…
Яга потёрла руки. Заинтересовалась девка, как пить дать, заинтересовалась! О таком-то куколка не предупреждала! Всё на страхи напирала да ужасы, а то, что пугало ласку попросит и не заподозрила.
– И что же тебе надобно? – Василиса наморщила лобик, с интересом рассматривая «царевича». Ну да, наследники Тридевятых царств не каждый день встречаются, тем более не каждый день можно им угодить и, под шумок, за спасение что-нибудь ценное выторговать. – Как тебе помочь?
– Спасёт меня лишь поцелуй девицы добровольно отданный под полной луной, - проникновенно ответило пугало и скосило один нарисованный глаз в сторону затаившейся Яги. Правильно, мол, говорю?
Яга покивала. Вещай, милок, всё по плану!
Василиса задумалась, глянула на небо, прикинула когда полнолуние…
– Стой тут, - велела она решительным тоном. – Мне надо кое с кем посоветоваться.
– Нельзя говорить о моей тайне никому! Ни птице небесной, ни зверю лесному! Коли скажешь, никогда из рук старухи не выберусь!
– Но мне-то ты сказал, - Василиса упёрла руки в бока.
– Так ты девица, стало быть, есть надежда на спасение… - сказало пугало и взглянула ей прямо в глаза. – Ведь есть?
Яга хихикнула и тут же сама себе рот рукой заткнула. Ну всё, пропала ты девка!
Ещё немного Василиса с пугалом полюбезничала, воды набрала и бегом в дом кинулась.
Яга следом, стараясь не отстать. Но тихо, осторожно,
– … осталось обед состряпать, - Яга услышала окончание фразы куколки. – С этим и сама справишься. А я пока подремлю, притомилась.
Василиса её в сумку засунула, платочком прикрыла, а сама на лавку уселась и задумалась. Долго думала, у Яги аж ногу сводить стало от неподвижности. А потом как подскочит и кинулась на чердак.
Осторожно приоткрыла лаз, высунула голову и глухо выдохнула. «Да, моя рыжая девочка, тут тебя тоже ожидает сюрприз».
Вместо своры летучих мышей, о которых успела предупредить куколка, Василису подстерегал невысокий дедок с длинной белой бородой, неторопливо пьющий чай из блюдца и лениво посматривающий в слуховое оконце.
– Ты кто такая?! – гаркнул он, рассматривая гостью.
– Вась-василиса…
– И что же тебе, Вась-василиса тут понадобилось? – растягивая губы в усмешке спросил дед.
– На летучих мышей зашла глянуть, - девица покрутила головой. – А где они?
– Кто?
– Мыши.
– Улетели.
– дед с любопытством прищурил глаза.
– Только я тут.
– А ты кто?
– Я-то? Домовой. Не признала, что ли?
Василиса крякнула.
– Настоящий?
– Всамоделишный.
– Ой како-о-ой…
Дед пошевелил бровями.
– Неужели никогда не видела?
– Нет, – девица уселась на пол, свесив ноги в лаз, чем очень мешала подглядывать Яге.
– Как так? – деланно удивился старик.
– Не из наших, что ль?
Домовой поставил блюдце и щёлкнул пальцами. По чердаку пронёсся лёгкий ветерок. Василиса так и не поняла, что же именно произошло, а вот Яга решила налить дедку лишнюю чарку в благодарность – потолок стал полупрозрачным.
– Из каких «из ваших»? – переспросила Василиса.
– Ты кто? Лесавка? Берегиня? – домовой глянул на косички. – Кикимора?
– Сам ты кикимора! Девица-красавица я!
– Человек? А чего же ты на чердак-то забралась? Неужто не знаешь, что я теперь тебя заколдовать должен? – оскалился старик. – Ну всё, готовься, сейчас ворожить буду.
– Ой… - Василиса втянула голову в плечи. – А может не надо?
– Как это не надо? Или ты думаешь, каждая девка может в Ягининой избушке лазить? А? А ну как на духу, признавайся: кто надоумил?!
– Куколка…
– Какая куколка?
– Моя. Мне её намедни добрый человек дал. Куколка сказала, что надобно у Яги на чердаке пошарить, что тут в сундуках волшебное добро припрятано, а летучих мышей боятся не надо, у Яги они беззубые все, - затараторила Василиса.
Яга в ярости глянула на сумку, в которой мирным сном почивала куколка, но ничего не сделала. Не время ещё.