Шрифт:
Часть пятая
Первые испытания все наши герои прошли, правда, того, что искали, они не нашли. Но дело сдвинулось с места. Что ещё с ними приключиться, никто не знает. И каждый за них переживает.
Санкт-Петербург. Частная клиника
Выйдя в коридор, Соловей-разбойник подскочил к Кощею:
– Коша, ты это шерьёжно?
– Как никогда, – произнёс сухо Кощей.
– И мы будем шидеть и ждать,
– Нет, – ответил Кощей.
– Тогда жашем мы вышли?
– А ты сам сейчас всё увидишь.
Соловей-разбойник сразу начал оглядываться по сторонам:
– Што, Кошенька? Што я увижу?
– Не торопись, Соловушка. Всему своё время.
Домовой остался один, привязанный к стулу, стоящему посередине сырой подвальной комнаты. Вдруг в районе вентиляционной шахты послышалось какое-то легкое шуршание и из неё выскользнуло маленькое темное тельце.
– Мр-р-р-р! – издало оно муркающий звук и приблизилось к домовому, – не надоело сиднем сидеть?
– Надоело, – кивнул Кузя, – быстрее развязывай. Ещё немного, и я бы раскололся.
– Знаю, – произнёс кот Баюн, – всё видел. Но всё равно ты молодец!
Кот выпустил свои острые когти и начал разрезать путы домового. Работал быстро и четко. Верёвки разлетались в разные стороны.
– Ну, вот и всё! – сказал он, когда закончил, и облизал лапу.
– Ну, вот и всё, – сказал Кощей и вышел из стены. Остановился и щёлкнул пальцами. Моментально откуда-то с темного потолка упала сеть, похожая на паутину, накрыв сразу и кота, и домового.
– А ты, Кужя, упрямилшя, – потирал руки довольный Соловей-разбойник, тут же вошедший в подвал, – никуда вы не денетешь. Вшё равно вшех ваш выловим шкопом и по одиношке.
– Связать, – приказал Кощей молодцам из ларца, – и глаз с них не спускать.
– Ага! – стали по стойке «смирно» два молодца.
– А вы, – Кощей указал на агента, – ступайте за мной. Мы начинаем операцию под кодовым названием «Захват».
Санкт-Петербург. Бывший дворец пионеров
– Вы к кому? – строго произнесла вахтёрша, готовая заслонить вход в помещение своей обширной грудью.
– Мы… – замялся Леший. Он всегда терялся перед таким активным натиском.
– Вот… – тоже не нашла, что сказать баба Яга.
– Где у вас буфет? – спокойно и по-деловому поинтересовался Илья Муромец.
– Ты же с вокзала не хотел уходить, пока через все буфеты нас не провел, – возмутился Леший.
– А я ещё хочу, – жалобно попросил Илюша, – я ж не виноват, что столько времени на голодном пайке провёл. Вот сейчас и отъедаюсь. Только вы не даете.
– Нету тута буфету, – отрезала вахтёрша, – здеся детки творчеством занимаются. Так что, идитя
Баба Яга, Леший, Илья Муромец и Кикимора остановились у двери, не зная, что предпринять далее. Уходить, несолоно хлебавши, нельзя, а пройти – не пускают.
– И не стойте тутова, а то проход заслоняете. Нормальным людям заходить мешаете.
– Уважаемая, – вышла вперед Кикимора, – с чего вы взяли, что я ненормальная?
– По вам что ли не видно, – ответила вахтёрша, – нормальные – по делу ходят, а ненормальные – просто так шляются.
– А может и я по делу пришла? – агрессивно вставила шпильку Кикимора, – а вы не знаете.
– Так скажите, – ответила ей вахтёрша, – и я буду знать, может, чем помогу. Я для этого здеся директором поставленная.
– Я известнейшая во всём мире артистка Кики Морэ, – сообщила ей Кикочка, – и хочу встретиться с вашим руководством.
– Да хоть сама Монсеррат Кабалье, – ответила вахтерша, – мне всё одинаково. Мне лишь бы сказали к кому пришли и шли себе.
– Так что, можно проходить? – поинтересовался Леший.
– А чего ж нельзя? – удивилась вахтёрша, – можно. Когда по делу, то завсегда можно. А просто так – нельзя. Вы ж по делу пришли?
– Конечно! – сказала Кикимора.
– А как же! – подтвердила баба Яга.
– А то! – добавил Леший.
– Врут они всё, – вставился снова Илья Муромец, – они сами не знают, чего они хотят. А я знаю. Я жрать хочу. Очень-очень.
– Господи! – засуетилась вахтерша, – чего ж ты сразу-то мне не сказал. Сейчас, милый.
Она нырнула в стол и извлекла из него небольшой свёрточек. Развернула его и протянула богатырю:
– Вот, сынок, я себе на работу захватила. Кушай на здоровье.
– А вы как же, мамаша? – застеснялся Илья Муромец, но свёрток принял.
– Да сколько мне надо? – улыбнулась она, – один сухарик да чай горячий. И то на завтрак. А он уже давно прошел. Так что кушай, не стесняйся.
Илья Муромец для вида немного помялся и развернул сверток.
– Спасибо, маманя! – и принялся есть бутерброды.
Вахтерша присела, наблюдая, как с богатырским аппетитом трапезничает Илья Муромец. Вначале с толком и расстановкой, а потом всё быстрее и быстрее.
– Вот так и меня когда-то от голодной смерти спасли. Это когда меня ребенком в эвакуацию из блокадного Ленинграда в Узбекистан отправили. Вот там-то меня и откормили.
И вздохнула. Тяжело-тяжело.
– А не скажете ли вы нам, уважаемая, – перебил затянувшуюся обеденную паузу Леший, – давно ли вы здесь работаете?
– Давно, – печально улыбнулась она, – уже не один десяток выпускников проводила в большую жизнь.
– Тогда вы должны помнить одного мальчика, которого мы разыскиваем, – с надежной сказала баба Яга.