Баба Яга в тылу врага (сборник рассказов)
Шрифт:
Телевизор трещал, изображение дергалось и тонуло в помехах.
- Мы не заедем в Тюмень? – спросила Галка.
- Окраинами проедем, - процедил водитель.
Тюмень вскоре осталась позади и сбоку, и эфир потерялся в помехах окончательно. Из динамиков раздавался только бесконечный и мерный треск. Водила выключил приемник, и снова был слышен только скрип и скрежет машины.
В разбавленном розовато-сером свете мелькнули восточные окраины дымящей трубами Тюмени, и вновь поплыли в предрассветном тумане за окнами безлюдные
За Тюменью небо окрасилось розовым. Потянуло предутренним холодком. Сонными замедленными движениями Галка достала со спального места ветровку и как в плед закуталась в нее, подтянув колени к груди.
На ее глазах солнце, отлепившись от восточного края земли, медленно поползло вверх по небосводу, пока не врезалось в лобовое стекло кулаком жара и слепящего света.
Галка зажмурила слезящиеся глаза и больше не смогла их открыть, чувствуя, что солнце все еще смотрит на нее в упор.
День разгорался. Солнце поднималось все выше и начало накалять воздух. В куртке стало жарко и потно, и она, не открывая глаз, скинула ее, подставив кожу потоку лучей. Пропитанная потом и задубевшая одежда липла к телу, вызывая навязчивые мечты о воде, прозрачной, прохладной, проточной.
Где-то на границе поля зрения Темка, разбуженный солнцем, чесал лохматую голову и тер глаза, недовольно морщась и зевая.
Временами Галка забывалась сном, и тогда ее тело болтало по кабине.
Часам к десяти утра Камаз зарулил на одну из придорожных стоянок. Водила вытащил канистру и, скинув рубашку, с фырканьем облил себя водой.
- Пойдешь, Галина? – предложил он.
Галка с готовностью спрыгнула на землю, но в ту же секунду в ужасе и смущении остановилась. Водитель, держа в руках канистру, ухмылялся.
- Артем, иди, ополоснись, - позвал он.
Темка стянул с тощего загорелого тела майку и подставился под струю воды, ойкнул, вода брызгами плеснула на землю.
- От тебя уже скоро пахнуть начнет! – издевательски продолжал водила, поглядывая на Галку.
- Да ополоснись, чего ты, - неуверенно выдавил из себя Артем.
- Я раздеваться должна? – тихо прошипела она, бешено глядя на Артема. – Здесь?!
- Ну хоть в купальнике,.. – пробормотал он.
Галка затравленно посмотрела на них обоих и снова заметила, как доволен ее замешательством водитель.
- Вот уж не думал, что ты так воду не любишь. Ты и дома так редко моешься? – загоготал он.
Галка вспыхнула и, развернувшись, ушла к машине. Артем расстроено пошел следом.
- Темка, короче, я у окна сяду, - решила она. Артем покосился в зеркало заднего вида на водилу, но молча уступил ей место.
Она плюхнулась на сиденье и подтянула ноги к груди.
- Я даже не знаю уже, какого черта мы едем, - проворчала она. – Тебе вообще все равно, доедем мы или нет…
- Мы уже за Уралом, может повернуть обратно?.. – отозвался Артем и с надеждой поднял на нее большие близорукие
– Сядем в Омске на поезд – денег на билеты у нас еще хватит… Помнишь, мы не верили даже, что до Урала доберемся?! – улыбнулся он.
Она раздраженно взмахнула рукой.
- Это ты не верил. А мне и верить не надо было, - отозвалась она.
– Я с самого начала знала, что еду на Алтай.
Темка не ответил, и какое-то время молчал.
- Да? – наконец произнес он.
- Ну да, - недобро усмехнулась Галка. – Важно было вытащить тебя из Москвы, - она хихикнула, - пока ты не испугался и не передумал… Что, хочешь повернуть?
Она свернулась кошкой в своем новом углу и, не дожидаясь ответа, закрыла глаза. Уже сквозь сон она почувствовала, как машина дернулась и стала набирать скорость.
- Галь, где твой паспорт? Галка? – Темка тряс ее за плечо.
Машина стояла, снаружи слышались голоса.
- Блин, Артем, там же, где и твой, - пробормотала Галка и заснула снова.
Кажется, на этот раз она спала долго.
В стекло с тихим стуком и жужжанием билась оса. Звук повторялся, видимо, довольно давно, очевидно, он и разбудил Галку. Оса билась в окно с монотонным упорством. Стекло в белесых подтеках и разводах напомнило Галке окно на старой кухне. И звук был звуком домашней скуки.
Она протянула руку, и оса тут же ужалила ее. Пульсирующая распирающая боль моментально вспухла в пальце и отдалась до локтя. Оса забилась в агонии, скорчившись в кольцо и отчаянно жужжа.
- Черт! Блин! Гадство! – Галка затрясла рукой и тут же сунула палец в рот. Это разбудило ее окончательно.
Артем, согнувшись колесом и уткнувшись носом в колени, дремал. Водитель, не отрываясь, смотрел на дорогу.
За окном в небе ходуном бродили тучи. Похолодало, и оттого, видимо, в кабине и были подняты стекла. Горячим распухающим пальцем она инстинктивно ощупала внутренности Камаза в поисках прохлады, но все детали внутренней обивки были прогреты за жаркие дни, и от тепла боль запульсировала с новой силой.
- «Я ее нечаянно прижала, и, наверно, умерла она. Но конец отравленного жала…» - Галка чертыхнулась.
– Вертится и вертится в башке…
Никто ей не ответил. Артем открыл глаза, сонно вздохнул и закрыл снова.
Камаз ехал и ехал.
После обеда машина нырнула в полосу дождя. Вдруг разом потемнел и намок асфальт, дождь замолотил в лобовое стекло, и заползали по нему, вязко меся влагу, дворники.
Туча стояла на месте, заливая безымянные поля и перелески. Минут двадцать подряд Камаз разрезал дождевую стену, а потом так же резко вынырнул с другой ее стороны. Асфальт был сух, и в разрывах туч виднелось ясное небо. Последние капли сползали по стеклам, сверкая на солнце и высыхая, не добравшись до нижней щели. Водитель опустил стекло со своей стороны и закурил. Ворвавшийся в кабину ветер принес запах мокрого леса.