Баба Яга
Шрифт:
— Жрецы там, бабушка! — тихо сказала Кай. — Делать что будем? Моих сил не хватит даже полог на нас накинуть.
— Цыть, неразумная, — отозвалась Яга.
Подошли охотники ближе. С двух сторон выдвинулись жрецы, да двинулись вместе к сидящим.
— Здравствуй, принцесса, — усмехнулся жрец Тьмы. — Вот и пришла ты к нам сама, голубушка.
— Да как вы смеете, — презрительно фыркнула девушка, мгновенно из испуганной девчонки превращаясь в холодную и неприступную статую. Яге улыбнулась украдкой, хорошо ее выдрессировали при дворце. — Обращаться на ты к особе высшей крови.
Жрецы переглянулись.
— Дитя, —
— Дабы убрать досадную помеху? — спросила язвительно Кай.
— Зачем же так грубо? — перехватил эстафету Жрец Тьмы. — Вы станете королевой, муж у вас будет хороший, нежный. Великий князь Ханыч.
Яга поднялась на ноги, оперлась на суковатую палку, которую подобрала поблизости.
— А морда у него не лопнет? — поинтересовалась она.
— Старая, посиди в сторонке. Не до тебя сейчас. Вот с принцессой разберемся и тебя ласково прикопаем, — весело ответил Жрец Тьмы.
Полыхнули глаза огнем золотым, но смолчала Яга.
— Идите детки своей дорогой. Да передайте Ханычу, чтоб даже глаз не смел поднять на девушку. А то…
— А то что? — загоготали жрецы на два голоса, их смех подобострастно подхватили охотники. Ни безликие, ни уж тем более принцесса с рыцарем не понимали, что Яга задумала. А та под прикрытием смеха быстро шептала.
Огонь, воздух, земля и вода,
Услышьте стихии меня.
Дочери отзовитесь, милость явите.
Для нас тайны тропы отворите.
Смолкли внезапно все звуки, словно кто-то слово тайное сказал. Жрецы дрогнули, повернулись, понимая, что случилось что-то нехорошее, недолжное. Да поздно было.
Дрогнули ветви леса за беглецами, да разошлись, тайная тропинка между ними появилась. Рванулись жрецы, да куда там! Холмами да провалами земля пошла, сверху ливень с ясного неба грянул. Огонь призрачный вспыхнул, да воздух потемнел, загустел, туманом ядовитым обернулся.
И пропали беглецы, как их и не бывало.
Вела тропинка все дальше и дальше в болото. И создавалось ощущение у беглецов, что идут они по топи, да тропинка за ними исчезает. Хотелось оглянуться, но Яга настрого запретила это делать. Сказала, что сами погибнут и других за собой утянут.
Нельзя было и словечка молвить. Так и шли в полной тишине. А тропка все вилась, крутилась. Смеялась над беглецами, путала им дорогу. Да только двигались они вперед, не было у них права — возвращаться.
И дрогнул хозяин болота, да отступился. Для беглецов тропку укрепил, да к месту, где отдохнуть можно пустил.
Когда впереди показался край болота, все просто попадали с ног. Кай тяжело дышала, ей пришлось хуже всех. Да безумными глазами смотрела в небо Баба Яга.
— Что, старая, а нет ли у тебя напитка восстанавливающего? — спросил безликий, сидевший дальше всех. И показалось внезапно Яге, что голос у него дрогнул презрительно.
Присела она, ноги вытянула с трудом, задумчиво изучая спутников.
— Вот что скажу я тебе, касатик. Не нравится мне как голос твой звучит. Много ненависти там.
— Что ты, Яга! — вмешался демон. — Показалось тебе.
— А ты молчи! —
— Вот так-так, — усмехнулась Яга. Повернулась к тропке, сказала что-то, да пропала та. И сразу же морок, наведенный кем-то, исчез. Шестеро сидели на приличной кочке, да только посередь гиблого болота.
— Болото ненависти и скорби, — задумчиво сказала Баба Яга. — Любой, кто сюда попадает, о старой вражде вспоминает. Закипает кровь, и лишает разума.
— Почему? — спросила Кай.
— Много лет назад была здесь битва кровопролитная, — начала рассказывать старушка, вычерчивая что-то на грязи жидкой. По ходу рассказа становилось полегче всем путникам, ярость, туманившая голову отступала. А Яга рассказывала. — Потеряла матушка планета всех трех бабок ежек. Да урсаилов всех… Тяжело пришлось тем, кого долг им на смену призвал. Сил не было, знаний не было, да и просто знающих. Сильно возвысились тогда жрецы Стихий, хотя тем такое и не надо было, в принципе. Да только пошла с тех пор вражда великая между ежками, да урсаилами, хотя дело они одно делают. Не так ли, касатик? — повернулась старушка к безликим.
— Так, — отозвался чужой голос. — Так, старая.
Посреди кочки появился высокий мужчина, присел устало. Черный плащ за его спиной чуть колыхался ветром. Черные глаза, черные губы. Чуть аловатый отблеск кожи, невозможно правильные очертания лица. Сильная фигура.
— Устал я, — пояснил Смерть на взгляд Бабы Яги. — Да и время пришло.
— Для чего? — спросила та с интересом.
— О, это долгая история. Много лет назад была обычная планетка, Валсия, да начались на ней игры божков. Страдали от этого обычные люди. И тогда планета призвала себе на помощь бабок ежек. Стабилизировалась ситуация, выправилась. Но не намного. Тогда появились урсаилы. Но и этого было мало. Боги словно с цепи сорвались. Вот тогда собрались вместе стихии. Каждая стихия создала безликого. Олицетворения стихий первородных, да стихии жизни и смерти. Всего шесть истинных безликих. Когда приходило их время уходить, они растворялись, становясь частью Валсии. Но вначале готовили себе преемника. Чтобы не подвергаться опасности, ведь на их плечи ложилась страшная ноша, они создали клан безликих и немного подправили легенды. Так на свет появилась третья Баба Яга, клан безликих и урсаилы.
— Зачем ты это нам рассказываешь? — спросила Яга.
— Я не закончил, — бросил на нее тяжелый взгляд Смерть. Да только не на ту напал, фыркнула старушка, но взгляда не отвела. Первым уступила стихия. — И есть пророчество, древнее, страшное. Что однажды будет грозить Валсии смертельная опасность. Но придет она извне. Тогда и соберутся все вместе шесть истинных безликих…
— Я знаю это пророчество, — заговорил один из безликих. — Там дальше о сочетании — несочетаемого. Что должны собраться вместе человек, демон, зеркальный оборотень, урсаил, темный эльф и элливани. Я еще представляю демона и человека в одной компании, далеко ходить не надо. Вот сидят. Еще могу представить урсаила… Но зеркальный оборотень — уже давно легенда. Не осталось их. Да и элливани — уже никто не помнит, как они выглядят. А еще там что-то говорится о мече, которым только и можно закрыть то, что не имеет замка.