Бабье лето медвежатника
Шрифт:
Раскаявшийся грешник обошел весь дом, словно заново открывая его для себя. Мэг достала из шкафа свинцовую пепельницу в форме сердечка. Когда-то давно, на Рождество, эту безделицу отлили на счастье, а поскольку в тот день они впервые поцеловались, то и хранили вещицу как память. Сейчас оба растроганно глядели на нее.
– О чем ты думаешь? – тихо спросила Мэг.
– Эта штука напоминает мне штопор… Мэг с тревогой глядела на него.
– И шрам на лбу… Ты хоть показывался врачу?
– Врачу? Да-да… – рассеянно ответил Пенкрофт,
– Вон она! Висит на стене.
Заключенный в рамку, на стене красовался снимок с надписью:
«Самую вкусную рыбку можно выловить только в консервной банке… А ведьма оказалась красоткой. Пусть этот день сохранится у нас в памяти навечно!
Иной скажет: абракадабра, – а между тем все ясно и понятно. Нужно только владеть языком посвященных.
Пенкрофт обхватил Мэг за плечи и с нежностью произнес:
– Вот увидишь, миссис Вальтер будет счастлива по-настоящему! Теперь тебе придется привыкать к этому имени.
Мэг зарделась и судорожно сглотнула, чтобы не разреветься.
– Молчал бы уж… Соврет, недорого возьмет! – с этими словами она припала к его плечу и разрыдалась.
…Немало старых вещей было извлечено на свет божий, немало связанных с ними воспоминаний нахлынуло вдруг! На дне одного из сундуков Пенкрофт неожиданно обнаружил поддельные драгоценности Марлоу. Ах, подлец, присвоил страховку, и все ему сошло с рук! Зато он, Пенкрофт, остался в дураках, хорошо хоть не загремел в отсидку!
Выглянув в окно, он увидел приближавшуюся к дому девушку – стройную, красивую, улыбчивую… Вся жизнь его сложилась бы по-другому, останься он тогда дома. Была бы у него сейчас вот такая же взрослая, красивая дочка… Однако судьба, бог весть почему, уготовила ему страдания. Легче живется тому, у кого есть дети. Конечно, это не панацея от всех бед, но все же бальзам для души. Жаль, что ему этого не дано…
– Дочери я про твои подвиги ничего не рассказывала! – враз посуровела Мэг. – Незачем всем и каждому знать, что ты за птица. Соврала, будто бы возвращается мой кузен из Гондураса.
– Видимо, все же придется сказать ей правду. Иначе девочка решит, что ты в третий раз выходишь замуж.
Мэг бросила на него косой взгляд. Ее явно подмывало изречь какую-нибудь из своих излюбленных сентенций вроде: «Ни стыда, ни совести!» или: «Надо же так загубить свою жизнь!» либо: «Никогда меня не слушался, и вот результат!». Однако на сей раз она промолчала, вновь уткнувшись в плечо Пенкрофта, и разразилась слезами.
Вивиан у порога поправила шляпку и распрямила плечи, предвосхищая замечание «не горбись!», подавила улыбку и вошла в дом – ну прямо пай-девочка, не придерешься.
– Вивиан! – торжественно
– Как поживает мистер Пенкрофт?
– Хорошо, милая, – без энтузиазма ответил гондурасец. Кстати, очень симпатичный на вид.
В знак приветствия гость похлопал девушку по руке.
– Мистер Пенкрофт во многих отношениях изменился. Старость не радость.
– Давайте садиться к столу, – заполнила наступившую паузу Мэг. – Мое место сегодня займет мистер… э-э… – И тотчас обрушилась на Вивиан. – Почему у тебя платье в беспорядке? Завяжи пояс как следует!
За обедом Пенкрофт не без угрызений совести отметил, что, стоило только Мэг отвернуться, как они с Вивиан украдкой обменивались взглядами. Чувствовалось, что оба побаиваются хозяйки дома и сознают это. Когда Мэг вышла за десертом, Пенкрофт взялся было за газету, но Вивиан мигом подтолкнула его.
– Отложите газету! Мама терпеть не может, когда во время еды читают.
– Кому вы это говорите!.. – начал было Пенкрофт, но тотчас спохватился. – Меня, гостя, учите, как себя вести за столом?
– Вот именно, – спокойно ответила Вивиан. – Был уже такой случай, когда мама выставила гостя за порог. Тот, видите ли, дерзнул подняться из-за стола раньше нее. Мама во всем любит порядок.
– К сожалению… То есть я хотел сказать: к сожалению, не всем удается соблюдать порядок.
В общем и целом застолье прошло гладко и торжественно. К величайшему удивлению Вивиан, Пенкрофт, не дожидаясь конца обеда, закурил. Мэг взглянула на него, и Вивиан ждала, что сейчас прозвучит очередная сентенция: «И что хорошего в этом курении?»
Однако не дождалась!
Но это еще не все: стоило чужаку перехватить мамин взгляд, как он мигом погасил сигарету. Откуда, спрашивается, он знает? А когда Мэг встала из-за стола, гость приложился к ее руке и пожелал доброго здравия – точь-в-точь как папаша Балкер… Чудеса, да и только!
Но больше всего поразило Вивиан, когда после обеда он прошествовал к большому креслу возле печки и удобно расположился в нем. Тоже знакомая привычка…
Завязался общий разговор, затем Мэг вышла.
– Не прогуляться ли нам? – в один голос сказали оба и рассмеялись.
– С удовольствием! – отозвался приятный чужестранец и добавил: – Только надо будет вернуться к половине четвертого, когда Мэг проснется.
Вивиан уставилась на него круглыми глазами, а он покраснел, как рак.
Прогуливаясь, они пересекли городок и вышли в поле. Вивиан чувствовала себя прекрасно и беспрерывно смеялась – при строгой маме не особенно повеселишься. А вскоре им повстречался весьма импозантный молодой человек с охотничьим ружьем за спиной и с гончим псом. Мисс Балкер вспыхнула до корней волос и доверительным тоном сообщницы шепнула своему спутнику: