Бабка
Шрифт:
– И тогда ты вызвала духов…– дрожащими губами продолжила Вика.
– Да, я просто прочитала заклинание из книги, и они сразу пришли. Сказали, ждут моей команды. А я…
– А ты испугалась и не стала натравливать их на отчима, верно?
Вера молча закивала.
– Да, я подумала, что даже если его не будет, я все равно не смогу простить, даже мёртвого. И еще… еще они потребовали взамен…
– Жертву… – расширила
– Кто? – девушка упала на колени и принялась целовать Викины ладони, – умоляю, помогите мне, помогите, помогите…
Вика сжала зубы, выдернула ладони, задев случайно сережку на мочке уха у девушки, та вскрикнула и, схватившись за потревоженную мочку, позволила ведунье уйти.
– Ну что я могу, что? – бормотала себе под нос Вика по дороге на вокзал. – Там черная магия, я не смогу их прогнать, не смогу…– Вика смахивала слезы, вспоминая боль от насилия, обиду на мать и ужас еженощных кошмаров, в которых Вера убивала отчима. Все это впечаталось в ее сознание и не отпускало.
Отчим насиловал Веру с двенадцати, а мать не верила собственной дочери. Даже спустя два года после того, как отчим с матерью переехали в другой город, Вера не смогла смириться с пережитым и ежедневно задыхалась от ненависти к отчиму и теперь – к матери.
Да, Вика понимала ее желание отомстить. Чисто по-человечески. Но не такой ценой. Не такой! Что теперь будет делать бедная глупая девчонка? Что?
Вика остановилась.
С одной стороны, помочь девушке прямо сейчас ведунья не могла. Собственного опыта почти не было. В эту минуту как никогда не хватало мудрого совета Большака, а еще больше – тайных записей Анисьи.
Вика решила вернуться и договориться с Верой, чтобы та подождала, пока Вика найдет верное средство от бесов. По крайней мере, попытается найти.
Дверь в квартиру так никто и не закрыл. Вера сидела на старом линолеуме, облокотившись к стене, и безразлично смотрела в одну точку, почти не моргая. На виске рьяно пульсировала тонкая голубая жилка, то ли смиряясь с принятым решением, то ли борясь с ним.
Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы понять – оставлять одну ее нельзя даже на час. Недоверчивый пристальный взгляд смутил Вику, но она выдержала его.
– Сегодня переночуешь у меня, пошли.
Глаза Веры сразу же сделались умоляюще-детскими. Она молча встала и вышла из квартиры вслед за ведуньей, не задавая вопросов.
Краем глаза Вика заметила ползущие к входной двери тени. Скорее всего, они последуют за Верой, которая сейчас принадлежит им. А если Вика впустит Веру на ночевку к себе, то может случиться нехорошее, потому
Старые вагоны электрички были переполнены, как спичечный коробок, из которого все спички достали, а потом к тем, что были, добавили новые, и запихнули все это обратно. Дышащие перегаром пассажиры с красными лицами, в толстых куртках, с рюкзаками и клетчатыми барыжными сумками давили друг другу ноги.
Вера сидела у темного окна и смотрела на свое отражение, сквозь которое проносились верхушки деревьев и черные поля в рваных белых лентах недавно выпавшего снега.
– Ты как? – спросила Вика, заметив сильную бледность и выступившие синие тени вокруг глаз девушки.
– Нормально, – Вера уткнулась лбом в стекло.
Вика глотнула и взяла Веру за холодные пальцы. Вера дернула плечом, а потом стихла. Скоро двери в вагоне раздвинулись, впустив внутрь холодный воздух.
Дома Вика показала Вере на раскладушку, где недавно ночевал Сергей, напоила девушку чаем, и когда та ушла отдыхать, села за стол.
В доме сразу стало неспокойно: то двери скрипели, то ручки на дверях дергались, то половицы ходили ходуном. Да и за домом сорока трещала чаще и громче, чем обычно. Но тени пока были на своих местах, значит, Большак справлялся, защищал территорию. Только вот за советом к нему сейчас Вика не пошла – не до того бедолаге.
На столе в два ряда пестрели в потрепанных от времени тетрадках с разбухшими обложками записи Анисьи. Вика нашла нужное, вчиталась и охнула.
Сердце у Веры прыгнуло отдельно прямо к горлу. Ей показалось, что в этом Охе таится бессилие ведуньи перед бесами. Девушка зажмурилась и беззвучно заплакала.
В подполе что-то убедительно загрохотало. Потом опять, громко так, трясуче, будто били кого-то с размаху, швыряли, прямо как в кино. Вера вжалась в раскладушку, поджав ноги, обхватила их руками и смотрела на Вику. У Вики внутри сначала ухнуло, потом стало прохладно.
Жаль Большака, это ж он сейчас там внизу страдает, а Вика помочь не может, надо средство для девушки искать. Неожиданно для Веры Вика запела, тихо так, протяжно, а может, и не запела, может, это заговор такой был специальный. Потом она замолчала, а песня все продолжала звучать в голове у Веры, и в комнатах, и на лестнице, и в погребе. Скоро возня прекратилась. Вика взяла свечку и полезла в погреб. Нужная ей вещь хоронилась там.
Рано утром Вика разбудила Веру, поставила перед ней чай с какими-то травами, положила бутерброд и велела поторопиться.
Ничего не объясняя, думая о своем колдовском и периодически перешептываясь с кем-то невидимым, только перед самым входом в квартиру Вика попросила Веру открыть дверь, дала ей в руки мел и велела нарисовать большой круг.
Как только круг очертился, тени на стене засуетились, и раздался шепот, который на этот раз Вика тоже услышала, нервно закрутив головой.