Бабник

Дэорсе Александр Аркадьевич

Угу, переняли. В войне с орками в первых рядах стояли. А как же по-другому, закованный в сталь хирд гномов это мощь. Вот и полег считай весь цвет расы в той войне. А потом преобразования, призванные улучшить жизнь, да усилить гномов. Только усилились другие, не они. Утеряны многие знания с уходом мастеров. Внутренняя вражда многих отправила в небытие. А как иначе? Не все были согласны строить жизнь оглядываясь на «высоких».

И что теперь? Пришел человек, да показал старые знания? Украл, видите ли. Угу, все им винить других, а не себя. Парень может сам до всего додумался. Что-сложного-то в его задумках?

Да ни чего. Но нет, явились в Дальнюю крепость послы, описали все так, будто человек этот квинтэссенция зла, да еще и угрожает самому существованию гномов. А пока добирались до дворца умудрились попасть в плен.

Вот она прихоть судьбы, освободил его тот самый человек. И теперь Бьерни жизнью ему обязан. А уж после того как с Ройло познакомился, так и вовсе понял, что если гномы так продолжат себя вести, то точно конец им придет. Видано ли дело, такого умельца упустили. Воспитали бы, приняли в артель, все больше пользы было. Но нет, традиции. А что традициям этим пятьсот лет в обед, то уже забыли. И кто их навязал гномам, тоже забыли.

Нет, теперь уж Бьерни не отступится. Долг жизни это святое. И раз уж приставил его человек в кузню, то Бьерни сделает все от себя зависящее, тем более что он давно уже так не погружался в процесс ковки. А сколько всяких идей дает Антон не сосчитать. Одни только решения в части доспехов обеспечат работы на годы вперед. Да и Ройло надо подучить и самому некоторые приемы на вооружение взять. Да хотя бы нормальный клинок Антону выковать и скорей всего не один.

Академия. Ласси Вилье. Ночь после дуэли.

Разбудил Ласси настойчивый стук в ее комнату. На ее взгляд в такое время доброжелатели не ходят. Но и тот, кто волновал девичье сердце сейчас был увлечен другой. Но ведь надежда всегда умирает последней – так говорил тот о ком она грезила. В итоге девушка открыла и застыла в изумлении.

– Впустишь?

– А? Да, проходи. Что случилось?

– День рождения у меня. – парень подошел ближе, а по спине баронессы пробежали мурашки.

– А? но ведь надо отпраздновать?!

– Я уже праздную… – Ласси уловила исходящий от парня запах вина.

– А подарок? – несмело поинтересовалась девушка в тот момент, когда рука парня легла на ее талию

– У меня уже он есть. – И тут случилось то, на что Вилье давно надеялась, но и боялась одновременно.

Он был нежен с ней, дарил ласку, говорил приятные слова. В перерывах даже читал стихи, странные не похожие на те, которые ей посвящали. Они были о любви, но любви не между разумными в них чувствовалась любовь к далекой стране. Были стихи веселые и не очень, грустные и глумливые.

В тот момент Вилье было так хорошо от того, что ни ко не восхваляет ее, не превозносит себя перед ней. Нет, ее воспринимали такой какая она есть, с ней говорили, как с равной. И любили, искренне любили, не отвлекаясь на фальшь. И пусть это будет одна ночь, пусть первая и последняя, но Ласси было на это плевать она наслаждалась каждым мигом.

На утро баронесса проснулась одна. От ночи остались только приятные воспоминания, смятые простыни, опухшие губы и сопутствующий бессонной ночи вид. Правда то и дело непроизвольно появлялась улыбка, но это Вилье не волновало. А просьба, что

прозвучала ночью? Она будет выполнена, ради такого почему бы и нет?!

Академия. Комната Саи.

– И так, подруги, что будем делать? – спросила Дири

– Ты, о чем?

– Я о том, что, судя по сегодняшним стонам кому-то ночью очень было хорошо.

– И что с того? Он сам пришел. – Вилье и не думала скрывать сей факт.

– Кто спорит? Просто всем остальным завидно.

– Это да. У кого-то этого вообще не было. – Все повернули голову на Мию.

– Совсем?

– А как думаешь? Когда перед тобой Антон маячит, думаешь с другими хочется?

– Это да… как-то не думала об этом. – смутилась Эльфийка.

– И все же, к чему ты ведешь, Дири? – Сайа вопросительно изогнула бровь.

– К тому, что видимо нам надо устанавливать очередность.

– Пкх-х-х-х

– Э-э-эм?

– Повтори, что устанавливать? – очнулась Ванси

– Очередность. Что не понятного? У кого это было идут в конец очереди. Кто там был первый?

– Так ты и была. – сразу выпалила Мия.

– Аха-ха-ха.

– Хи-хи-хи.

– Ну и лицо у тебя, подруга. – усмехнулась Сайа.

– Ну, и что?

– Знаете, а она права. – проговорила Вилье и все скрестили на ней взгляды. – По факту он из нас уже троих поимел. Значит я стою сейчас последняя в очереди, впереди меня Энериэ, а перед ней Дири. Значит остались вы трое.

– И как ты себе это представляешь? – зло бросила Ванси.

– В принципе в этом, что-то есть. Иначе мы все переругаемся. Я другого выхода не вижу.

– А, как же пусть достанется одной? – удивилась эльфийка.

– Ты сама в это веришь? – хмыкнула орчанка.

Тут в дверь постучали. Все переглянулись и открывать пошла хозяйка помещения. На пороге стояла Недотрога.

– Тебе чего? – удивленно спросила Сайа.

– А, можно с Вами? – нервничая спросила девушка.

– Да твою же жь едрену кочерыжку! В очередь! – выкрикнула Мия.

Ирруил, столица. Одна из таверн. Два месяца спустя. Казанцев Антон.

Я сидел в таверне и скучал, как скучает, наверное, любой русский человек. Самозабвенно и с алкоголем. Ибо как еще лечить хандру? Только не все понимают, что топить ее, то есть хандру, в алкоголе не нужно, но кто ж слушает советы? А вот я сейчас как раз к таким советам и прислушался, а посему сижу и пью темный эль мелкими глотками.

И все почему? А по тому, что мне надо было что-то решать с дальнейшими планами. То, что я разворошил осиное гнездо и так понятно, а значит надо или залечь на дно или слинять. На дно особо не заляжешь, так как среди криминала я вроде как знаменитость. Да, что скрывать я вообще знаменитость, везде отметился. Мнда наставник бы не одобрил. Еще и с бабами надо что-то решать, скучно становится, вон они уже и очередность придумали. Нет, если уж уходить, то уходить красиво.

Тут внимание мое отвлек шум, и я повернул голову, чтоб встретится взглядом с рослым парнем моего возраста и внешностью ну прям вылитый скандинавец или царевич в экранизированных русских народных сказках. В руках он держал две кружки.