Бабочка на ладони
Шрифт:
Поэтому из пункта первого плавно вытекал пункт второй.
Рядовой гражданин Иван Макаров имел право быть только обычным мелким клерком, и никем больше. Его могли взять в какую-нибудь мелкую фирмочку, например торговать оргтехникой. Или рекламировать средство от геморроя… Словом, переливать из пустого в порожнее с девяти до шести и тупо напиваться на корпоративных вечеринках.
Помните фильм Гайдая «Бриллиантовая рука»? Ночной кошмар героя Андрея Миронова? «Чтоб ты жил на одну зарплату!»
Так
Уж лучше умереть, чем стать клерком. В офисе. Где надо лебезить перед клиентами и лизать задницу шефу. А еще, не дай бог, придется жениться… Что еще мелкому клерку делать? После работы спешить домой, к жене и детям. А жена наверняка заставит дачу строить, а в отпуск потащит всех в Турцию… Это ужасно – быть муравьем в многомиллионном муравейнике. Быть менеджером.
Менеджером…
Уж лучше умереть!..
Наверное, вчерашняя авария все-таки подействовала на Марту… Шок. У нее был шок, и она собой не владела. А иначе чем объяснить то, что она переспала с практически незнакомым мужчиной и даже умудрилась получить от этого удовольствие?! Шок плюс алкоголь – получается сплошная порнография.
Марта попыталась вспомнить, что они вчера делали с Иваном.
Они с Иваном вчера вытворяли такое…
Не в силах сдержать муки совести, Марта тихонечко завыла под одеялом.
– Эй, ты чего? – рядом сонно заворочался Иван.
– Мне плохо! – Марта в ярости забила пятками по кровати.
Несколько мгновений Иван с изумлением смотрел на нее, потом сграбастал в объятия. Уткнулся теплым, окончательно превратившимся в наждак лицом ей в шею.
– Отстань!
– Не отстану.
– Отстань!!! – От ее низкого голоса как будто даже трещины пошли по потолку.
– Не отстану… – Он прижал ее к себе. Его руки…
– Опять?!
– А что такого?..
Опять это солнце. Опять эти невиданные дали. Опять она чувствует себя воскресшей из мертвых. Опять на бис поют дуэтом – о дивной, неземной любви…
Потом Иван с Мартой уснули. Потом – Стася, выбегая из квартиры, хрястнула входной дверью – открыли глаза одновременно.
– Что?
– Это Стася… Ушла.
– А…
Пауза. Его горячие ладони.
– Что ты делаешь? – в ужасе спросила Марта.
– Будто ты не видишь.
– Опять?!
– А что такого?..
За обоими стояли призраки. Смерти и разрушения. Он чуть не погиб, она чуть не погибла. Причем Иван – дважды. Когда следил за Горским и когда ехал в машине с Мартой.
«Это, наверное, тоже инстинкт. Закон природы. Близость смерти всегда напоминает о том, что надо размножаться…» Марта попыталась оправдать любовный энтузиазм
…В полдень Марта сварила диетический суп – тот самый, из пакета. Больше ничего не было. Они с Иваном съели суп, и как-то так, случайно, все повторилось снова – очередная ария на бис.
Чем дальше, тем хуже.
Они не могли пройти мимо друг друга. Не могли не смотреть, не прикасаться… Такой роскоши Марта не знала даже в свой медовый месяц с Олегом, а тогда, между прочим, она была безумно влюблена в своего мужа… Сколько раз они с Иваном занимались любовью?.. Со счету можно сбиться.
– Ты красивая.
– Ты говорил.
– А я еще раз хочу сказать! Не веришь? Ты правда красивая. Такая, знаешь, звериная красота… – Они лежали на кровати, уже совершенно без сил. Иван провел ладонью по ее талии, бедру. – Изгибы и все такое… – поцеловал ее, отстранился, вглядываясь. – Лицо еще!
– А что лицо?
– Лицо необыкновенное.
– Тоже звериное? – засмеялась Марта.
– Да. Ну, то есть не совсем звериное, а… Как будто ты из прошлого.
– Старуха, что ли?
– Нет, нет, ты из древности. В древности были такие женщины. Хищные и чувственные. С гривой волос… С голосом, который… который как это… Чтобы звать, через горы и моря, в пещерах и подземельях… Чтобы мертвых будить!
Марта захохотала.
– Ты милый, – весело сказала она. – Ты со всеми своими женщинами был таким щедрым, а, Вань?
Он подумал мгновение и ответил:
– Да.
Марта тоже подумала и оттолкнула его. Не то чтобы она ревновала, но… Зачем, лежа в постели с одной женщиной, вспоминать о других?!
– А что я должен был ответить? – возмутился Иван. – Ах, дорогая, только с тобой мне так хорошо? В первый раз, на тридцать третьем году… Ты бы мне поверила?
– Нет. А тебе тридцать три?
– Да.
– Мне тридцать пять, – с вызовом произнесла она.
– Врешь.
– Нет, честно. Паспорт показать?
– Ты выглядишь моложе. Я думал, тебе и тридцати нет. Лет этак двадцать пять – двадцать семь.
– Врешь.
– Вот заладила! – Он сел, перебросил через себя ее ноги, стал целовать колени. – Ты опять холодная…
– Батареи-то почти не топят! – напомнила она.
– У тебя кожа как мрамор. Чистая-чистая и очень гладкая… – Он прижался щекой к ее коленям.
– Колючий!
– А ты – Марта. Ты мартовский снег под солнцем. Такой уже подтаявший, не рыхлый, а – спекшийся в лед. Гладкий. Но не ледяной, а прохладный. Представляешь? Подо льдом – земля, а из земли тянутся первые подснежники… Нежные-нежные. Ты – как цветы и снег. И земля. И солнце.
Они замерли, глядя друг на друга.
– Зачем ты это говоришь? – мрачно спросила Марта.