Бабочка на штанге (сборник)

Крапивин Владислав Петрович

— Клим! Ты сегодня пустил в ход весь арсенал своих ругательств!

— Не весь. Ты многих не знаешь. Например…

— Клим!

— А что сказала Валерия?

— Ты не поверишь, она оказалась удивительно хладнокровной. Говорит, что ответила так: «Надеюсь, у вас хватит здравомыслия не стараться забрать меня от папы и моей настоящей мамы?»

— Девочка бывает умна не по возрасту…

—

Вполне по возрасту. Мне и отцу заявила: «Я насмотрелась всяких сериалов про этих мам из-за границы. Фиг с ней…» По-моему, твоя школа…

— Моя, — с гордостью согласился я. — А где сейчас Лерка?

— Как где! Я же говорю. Пошла вместе с папой в гостиницу «Олимпия» встречаться с… заграничной мамой. Та привезла ей из Стокгольма какую-то сногсшибательную куклу.

— Хорошо, если этим все и кончится. Надеюсь, «сатурнатная Ева» не затеет судебный процесс…

— У нее нет никаких шансов… А если бы затеяла и выиграла? Через неделю привезла бы милую дочку сама. С денежной дотацией в конверте. Как в фильме про Вождя краснокожих.

— Мама, это идея! Новый источник доходов!

— Да, надо обдумать…

Мы немножко посмеялись, но тут же замолчали. В общем-то было не до смеха. Ведь ни беда с женой Садовского, ни моя ссора с Чибисом никуда не ушли…

Появились папа и Лерка. Она — совершенно невозмутимая. Сообщила мне, что «тетя Ева — довольно приятная особа, только крашенные губы у нее чересчур липкие; поэтому хорошо, что завтра она улетает». Потом ухватила поперек туловища вякающую куклу с себя ростом и уволокла на двор — хвастаться перед Борькой и близняшками.

Я сразу спросил:

— Папа, а там в клинике… правда, никакой надежды?

Он сел рядом со мной на тахту.

— Я знаю только то, что сказал Глеб. А он — то, сказали врачи… Клим…

— Что?

— Ты, может быть, думаешь: зачем отдали деньги? Мол, все равно зря…

— Папа, ты что? — спросил я и отодвинулся. — Малость переработал, да?

— Ну, я так просто спросил…

— Мы бы не отдали, а она… И мы потом всю жизнь считали бы, что из-за нас… Папа, а Глеб Яковлевич и Ясик уже улетели?

— Сегодня утром… И знаешь, что Глеб сказал на прощанье?

— Что?

— «Аркадий, ты ведь понимаешь, что я никогда в жизни с тобой не расплачусь?..»

— А ты?

— А я его… как в студенческие годы… послал в одно место…

— Он не обиделся?

— Посмеялся… невесело так… А у нас вот сейчас тоже проблема. Я посчитал: не наскребается

пока на билеты в Севастополь и обратно…

— Па-а, мне что-то пока и не хочется…

Так навалилось одно, другое, третье. Ссора с Чибисом отошла на задний план. Больше думалось о матери Ясика. И о нем самом — какое горе подстерегает его в недалекие дни.

А что мне Ясик? Я видел его раз в жизни, всего-то несколько минут. Только и дела, что именно от него услышал впервые мотив Агейкиного вальса… А почему Агейкиного? Агейка эту музыку, наверно, никогда и не слыхал…

Музыка заиграла у меня в кармане — телефон.

Чибис?!

Это был не Чибис (я даже плюнул тихонько). Это был Саньчик.

— Клим! Я хочу спросить…

— Ну?.. То есть, что случилось, Санёк? — (Перестань хамить всем подряд, дубина!).

— Клим, можно мы первого числа не поедем в Колёса?

Вермишата меня почему-то до сих пор считали своим командиром.

— Можно, конечно. Дело хозяйское… Но мы же собирались все вместе. Что случилось?

— У нас в лагере праздник.

— Разве лагерь в субботу работает?

— Да! Потому что открытие новой смены! И у нас мама и папа приехали, хотят посмотреть наше цирковое представление!..

Хорошо, что хоть у кого-то радостные вести!

— Выступайте, Сань! В Колёса вы еще успеете…

Со всякими мыслями я промаялся до полуночи, поэтому проснулся поздно.

Когда позавтракал, мама отправила меня на рынок:

— Купишь два кочана капусты и три кило свежей картошки…

— Она же дорогущая!

— Да. Но надоело гнилье…

Я взял тележку-сумку на колесах и сказал Валерии:

— Пошли со мной. Пора привыкать к физическим нагрузкам. А то носишься по дворам с малолетней шпаной без всякой пользы.

Лерка (надо же!) не спорила. Правда по дороге заныла, что хочет мороженого.

— На обратном пути. Куплю на сдачу. А сейчас нет мелочи…

— Трудно разменять, что ли?

Я решил с ней не церемониться.

— Валерия! Будешь канючить — отправлю тебя к тете Еве Сатурнадзе. В Швецию.

— Бедная Швеция, — сказала Лерка.

Да, взрослеет девочка…