Бабочка в гипсе
Шрифт:
– Слышь, клоун! – засмеялся Рома. – Можешь бабам мозги в трубочку сворачивать, а серьезным людям не стоит. Пукалка у тебя игрушечная, такие в «Детском мире» продают!
У «шарпея» вытянулось лицо.
– Бронежилет! – осенило меня. – Ненавижу!
Востриков повернулся и посмотрел как биолог, увидевший новый, доселе неизвестный ему вид насекомого. Во взгляде Романа читалось недоумение, недоверие и любопытство.
– Стол магнитный, – частила я, – на мне бронежилет, его притянуло и не отпускает. Пожалуйста, поднимите мой свитер и отстегните защелки.
Алина
– А как в магазин умудрился въехать танк? И я не вижу бронированную машину.
– Гражданочка, сидите молча, – приказала кассирша, – и без вас тошнит.
Один Роман не потерял самообладания, он задрал мой кашемировый пуловер и присвистнул:
– Так ты из ментовки!
Я решила не вдаваться в подробности.
– Помоги, пожалуйста!
Востриков лихо расстегнул застежку, я выпрямилась, из груди вырвался стон.
– Круто! – оценил Роман ситуацию. – В следующий раз топай за жратвой в костюме химической защиты и прихвати калаш с парой гранат. В Москве, понимаешь, небезопасно! Из какого ты подразделения? Наркоты?
Я молча подписала чек и схватила покупки. Есть расхотелось совершенно.
Роман хрюкнул, оторвал от стола бронежилет и протянул его мне:
– Держи, Мата Харя. Поосторожней в автобусах, там в турникетах тоже магниты понаставлены, прилипнешь и провисишь до конца смены. Стебно!
Больше всего мне хотелось с гордо поднятой головой удалиться прочь, но жилет, нашпигованный железом, находится на балансе в милиции. Если я его потеряю, то, вполне вероятно, стоимость вычтут у Гладкова из зарплаты.
Я взяла жилет из рук Романа и пошатнулась.
– Куда катится Россия!.. – пригорюнился любитель пенного напитка. – Принимают на службу дохляков. Один с игрушечной пукалкой из себя Терминатора корчит, другая ничего тяжелее губной помады не удержит. Элитные профи.
Мне стало обидно:
– Да, мышцами я не могу похвастаться, но они мне не нужны, потому что я использую на работе не грубую физическую силу, а мозги!
– Орехи ими колешь? – заржал Роман.
– В отличие от тебя, Кинг-Конга, я знаю, что самую знаменитую шпионку начала двадцатого века звали не Мата Харя, а Мата Хари, – язвительно ответила я. – Орехи, кстати, весьма полезны, в них много жирных кислот, будешь регулярно употреблять миндаль или кешью, сохранишь ясность ума до глубокой старости. Маленькая деталь: если этого ума нет, то орешки бессильны. А служу я в отделе по борьбе с серийными маньяками. Да, еще нюанс! Твои часы паленые, они стоят три ломаных копейки, правда, выглядят круто. Ты не олигарх, а врун и понтярщик.
Высказавшись, я, гордо подняв голову, вышла из супермаркета и села за руль.
Не успела я включить зажигание, как в стекло поскреблись. Я нажала на кнопку и сердито спросила:
– Чего еще?
– Не злись, – мирно ответил Роман, – на, пуговицы забыла, я собрал.
Он демонстрировал дружелюбие, да и мне не стоило больше злиться, и я улыбнулась:
– Спасибо, дома пришью.
– Бронежилет –
– Что? – не поняла я.
Роман покосился на дверь:
– Можно я к тебе сяду?
– Ладно, – после небольшой паузы согласилась я.
Востриков влез в малолитражку.
– Дочка у меня растет, одна в школу ходит, провожать ее некому. Если про снайпера правда, я ее лучше дома оставлю. Наши говорят, что стрелка поймать очень трудно.
Я из последних сил попыталась сохранить на лице мину равнодушия:
– Прости, не понимаю.
Роман вытащил из кармана удостоверение и раскрыл его.
– Я служу в подразделении «Бета», приучен хранить тайны. Мы с тобой почти коллеги. Когда я новость услышал, не поверил, решил, врут, как обычно. А потом за пивом рванул, отпуск у меня на две недели, вот и решил побаловаться. А там ты в бронежилете. Значит, про снайпера не соврали, раз личный состав прикрыли. Так мне дочку на занятия не пускать? Я никому ничего не скажу, пожалей ребенка, вдруг ее пристрелят.
– Новость? Ее что, по радио объявили? – изумилась я.
– А ты не слышала? – протянул Востриков.
– Нет, – призналась я.
– В семнадцать часов убили женщину, – сообщил Роман, – сняли одним выстрелом, точно в лоб пулю загнали.
– Сегодня? – почти беззвучно спросила я.
– Конечно, – удивился Востриков.
– В пять вечера, – прошептала я, вспоминая, как до нашего разговора по телефону, полученному от Тима-плотника, Альфа в присутствии Льва Георгиевича предупредил: «Если ровно в семнадцать Филиппа Медведева не отпустят, я убью первого попавшегося прохожего».
– Мерзавец, – вырвалось у меня, – сукин сын!
– Ты что-то знаешь? – спросил Роман.
Я не успела прийти в себя от ужасной новости, поэтому кивнула.
– Есть соображения, кто он? – не успокаивался Востриков.
– Некоторое время назад в столице орудовал снайпер, – пытаясь сдержать дрожь, сказала я, – он убил несколько случайных людей.
– Не помню, – озабоченно сказал Роман, – газеты читаю регулярно, но в них ничего такого не было.
– Пресса могла поднять панику, – пояснила я, – следственной бригаде удалось скрыть от таблоидов правду. Убийцу поймали, осудили и посадили. А сейчас появился новый киллер, который требует, чтобы того, Медведева, отпустили. Если невиновного не освободят, снайпер начнет палить в прохожих.
Рот Вострикова растянулся.
– Жесть, – почему-то с очень довольным видом произнес он, – ну надо же, не соврали.
Я опомнилась:
– Я ничего тебе не говорила!
Он постучал кулаком по груди:
– Я могила.
Но мне стало не по себе.
– Разыграла тебя! Понимаешь, я актриса, снимаюсь в сериале про милицию, сейчас зачитала вслух кусок из роли.
– А бронежилет? – недоверчиво спросил Востриков.
– Это всего лишь часть костюма!
– Ты артистка? – переспросил Роман.