Бабочка в гипсе

Донцова Дарья

Антон прищурился и апатично ответил:

– Похоже на крутое яйцо.

– Зато ты всмятку! – пошла вразнос красотка. – Три года между двумя стульями сидел, еле развелся! Принял верное решение, выбрал меня! Так забудь о старых тапках! Но нет же! Вечно о старухе заботишься. «Ах, ах, она без меня осталась, вот несчастная!»

«Ювелирная выставка» сунула пухлую ладошку в декольте, тоже вынула филе кальмара и запричитала:

– Тошка! Говорила тебе, не связывайся с девкой из бедной семьи, предупреждала, добром это не кончится, позора не оберешься: ни воспитания, ни ума, ни благородства.

Ну кому в голову придет в ресторане кальмарами швыряться, а? И ни за кем я не слежу, просто поесть пришла. Я сюда ходила, когда Оля еще детсад посещала.

– Это ты в меня дрянью запустила! – посинела девица. – Антон, вели своей охране Райку вывести. Выбирай: или я, или бывшая! Вот!

– Милый, – засуетилась Раиса, – не переживай, помни о своем давлении. Успокой Олечку, купи ей колечко.

– Рая, тихо, – протянул пузан. – Кто в кого чем пульнул?

Жены одновременно воскликнули:

– Она!

Я набрала полную грудь воздуха, встала и сказала:

– Простите, кальмар выскочил из моей тарелки. Я не хотела, конечно, это случайно получилось.

Сеня замер, не донеся ложку до рта. Антон крякнул, Оля плюхнулась на стул, Раиса начала нервно крутить огромный, смахивающий на апельсин медальон, который оттягивал ее шею.

– Ну, бабоньки, – ожил Антон, – все выяснилось? Оля, ешь спокойно! Рая, я оплачу твой счет, кстати, ты прекрасно выглядишь.

Я вновь села за стол.

– Ну ты даешь! – хохотнул Арсений. – Случись такое со мной, ни за какие фишки бы не признался.

Я поболтала ложкой в бульоне:

– Не очень приятно прослыть особой, не умеющей пользоваться столовыми приборами, но мне не хотелось, чтобы началась драка.

– Настоящая мать Тереза, – умилился Арсений.

– Нет, похвастаться любовью ко всему человечеству я не могу, – улыбнулась я, – проявила разумный эгоизм. Затеят женушки этого мужика стульями швырять, еще попадут мне по голове.

Арсений неожиданно погасил любезную улыбку.

– Ты даже не представляешь, на какие поступки способны бабы! – с жаром воскликнул он. – Встречаются редкостные сволочи. У моего приятеля была подруга. Жили они вместе пару лет, всем довольные. Мадам имела мужа, поэтому о браке с любовником не заговаривала. Потом друг надумал жениться, ему сосватали хорошую девочку из богатой семьи, все катило к свадьбе. И тут у любовницы, а ей, скажем, было за сорок, умер супруг. И началось. Баба стала преследовать мужика со словами: «Ты обязан повести меня в загс». Ну с какой стати? Она уже бабушка! Приятель попытался отделаться от зануды, но матрона приперлась его шантажировать. «Поеду к твоей невесте, расскажу ей правду».

Арсений схватил салфетку и громко чихнул.

– Будь здоров, – пожелала я, – расти большой.

Помощник Льва Георгиевича почесал нос:

– Шеф в последнее время то кашляет, то хрипит, говорит, что у него аллергия на табачный дым. Приказал всем бросить курить, а тем, кто не согласился, пригрозил увольнением. Но что-то мне подсказывает: у босса вульгарная простуда. Я вот расчихался! Левчик теперь дикую дрянь в нос брызгает, она воняет анисом, а меня от этого запаха тошнит.

Я не успела дослушать до конца его жалобы,

на столе завибрировал сотовый.

– «Макс», – не замедлил прочитать на дисплее Арсений. – Это кто?

– Знакомый, – я уклонилась от прямого ответа и взяла телефон.

– Давай встретимся? – весело заверещал Максим. – Есть кое-что интересное! Ты где?

– Ну… делами занимаюсь, – не слишком уверенно ответила я.

Не стоит рассказывать мужчине, с которым у тебя поздняя стадия конфетно-букетных отношений, плавно перетекающая в романтично-сексуальную, об ужине с другим представителем сильного пола.

– Желаете «Шато Эскем»? – бесцеремонно спросил официант.

– Не советую, – моментально отреагировал Макс, – во всей Москве не найти этого вина. «Шато Эскем» не выносит транспортировки, его продают исключительно в долине Луары. Возьми бутылку без понтов.

– Эй, это не то, что ты подумал, – зашептала я, – а исключительно рабочая встреча.

– А я чего? – прикинулся изумленным Максим. – Я не сомневаюсь. На дворе холодный февральский вечер, уже за восемь, как правило, именно в это время и проходят совещания.

Официант поставил передо мной тарелку и проорал:

– Папироли!

– Ты в «Вивальди»! – слишком весело воскликнул Макс. – Лучшее место в городе для деловых встреч. Средний счет на одно скромно пожравшее лицо – около десяти тысяч рубликов. Ты когда-нибудь пробовала папироли?

Я глянула в тарелку: там лежали небольшие блинчики, посыпанные чем-то темно-бордовым, – и призналась:

– Нет.

– Шикарная вещь, – зачастил Макс, – но, к сожалению, наши люди не умеют ее правильно употреблять и теряют половину удовольствия. Поверь, папироли не похожи ни на манго, ни на взбитые сливки, ни уж тем более на мусс из вишни.

Я сглотнула слюну:

– Вкуснее?

– Сколько их у тебя в порции? – осведомился Макс.

– Две штучки.

– Отлично! – невесть чему обрадовался он. – Осторожно складываешь их горкой, один на другой, и разом запихиваешь в рот.

– Может, лучше порезать на кусочки? – усомнилась я, поглядывая на принесенные официантом нож и вилку.

– Вот это основная ошибка европейцев! – возмутился Максим. – Хотят полакомиться диковинной кухней, а подходят к ней со своими мерками. Папироль, именно так правильно произносится название, а не на итальянский манер «папироли», привезен с Востока, там он считается праздничным кушаньем. Арабы предпочитают есть его руками, и они правы, потому что столовые приборы изменяют вкус. Накромсаешь папироль, из него вытечет большая часть начинки, а она здесь основной компонент. Ну, начинай.

Я аккуратно выполнила указание Макса.

– Разевай пошире рот и заталкивай в него пирамиду, – крикнул он из трубки.

Я подчинилась.

– Ну как? – заботливо осведомился Максим. – Почему не слышу вопля?

Мои зубы сомкнулись и прорвали тонкое тесто. Сначала язык ощутил, как из папироля выдавливается нечто, смахивающее на кисель. Потом нёбо защипало, в глотку вонзились сотни мелких иголочек: наверное, такое ощущение испытывает лиса, решившая проглотить ежа. Но только в моем случае ежик был нафарширован атомными боеголовками.