Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать

Клюкович Олечка

— От какой именно?

— От Старнецы[2], конечно! — Ой, только не говори, что меня еще и в другое царство занесло.

— Ну, если по короткому пути и без лошади, то недели за три можно дойти. — Убил меня новый знакомый.

— Три недели? — Еле выдохнула пришибленная я.

— Увы, но по тракту все пять получится.

— А короткий путь — это где?

— Короткий путь — это как раз через вот этот самый лес. Я, кстати, именно в Старнецу и направляюсь. Так что могу проводить вас туда. — Еще три недели в этом кошмарном лесу, да еще и с истребителем? Да чтоб убиться мне об корень, и где же я так согрешила-то, а? Что-то мне вдруг чересчур весело жить как-то стало!

— Да,

это было бы очень любезно с вашей стороны. — Стараясь, мило улыбаться, чтобы не выдать своего истинного состояния, ответила я. — Моя бабушка за возвращение любимой внученьки домой вас очень хорошо отблагодарит.

— Ну, что вы, не стоит. — А вот он не имеет моих навыков скрывать свои чувства, а потому при упоминании моей бабули он аж передернулся весь. — Это мой долг помогать попавшим в беду людям, и, в частности, таким прекрасным и милым девушкам, как вы.

Ага, ага, долг у него! Знаем мы, какие у вас там долги. Прекрасным девушкам, как я? Это он подколоть меня решил за мой внешний вид, или это он ко мне подкатывает? Сумасшедший что ли, или просто хочет мою бдительность усыпить? Чтобы потом заманить меня в ловушку и избавиться, я ведь знаю все эти методы истребителей. Меня за мои сорок пять лет уже столько раз пытались сжечь (кстати, жуть так интересно!), что даже сосчитать трудно, там ведь не столько люди старалась, но и охотники, и даже нечисть отличилась, и утопить, кстати, тоже пытались (незабываемые впечатления!), четвертовать (веселье не передаваемое!), и была даже отчаянная попытка потерять меня в лесу (меня, защитницу леса, и в лесу потерять! Да, мы с бабулей месяц от смеха отойти не могли!). Эх, вот ведь ирония судьбы, сейчас я, находясь в лесу без магии, кажется, и сама себя потеряла.

— Хм, спасибо за комплимент. — Я усердно делала вид, что меня смутил его комплимент. А также, что действительно верю его словам, и он, видимо, занимался тем же, только в отношении меня. — Но думаю, что нам нужно идти, а то там медведь…

— Какой еще медведь?

— Как какой? Большой, злой и очень-очень голодный!

— Да, ладно, это же мертвый лес. И насколько я помню, здесь никогда не водились медведи.

— Мертвый, не мертвый, а медведя я видела вполне себе живехонького. — Заявила я, уже не так уверенно. — Ну, так что, мы идем? Или будем здесь прохлаждаться?

Истребитель, кажется, вообще не слушал, что я ему говорила, потому, как он с задумчивым видом рассматривал кусты из той стороны леса, из которой я собственно и вывалилась на него. А потом резко развернулся ко мне и вперил в меня цепкий взгляд своих теперь уже практически черных глаз. Некоторое время мы так и стояли. Не знаю, о чем думал он, но я все пыталась вспомнить причину, по которой меня так насторожили его внезапно ставшие черными глаза, а она, почему-то все не вспоминалась и не вспоминалась.

— Мы, конечно, можем и пойти, а можем и подождать мифического медведя…

— Он настоящий! — Воскликнула я, поведясь на его подначки.

— Ну да, ну да, я так и подумал.

— Я говорю правду!

— И я вам верю. Кстати, вы не против, чтобы мы для удобства общения перешли на «ты»? — С невинной улыбкой спросил этот…этот…да слов нет, чтобы его обозвать.

— Конечно же, не…против. — Прошипела я в ответ, растягивая губы в «милейшей» улыбке.

— Вот и прекрасно. Тогда пойдем, нам вот сюда. — Все с той же улыбочкой указал, на незамеченную мною небольшую тропинку, охотник. Вот придушила бы заразу!

— Пошли… — Выдохнула я, расстроенная тем, что опять придется пробираться сквозь заросли, но покорно пошла за ним.

Как позже выяснилось,

следовать по лесу вдогонку за широкоплечим мужчиной, да еще и прекрасно осознающим, куда он собственно идет, намного проще, чем продираться там самой. Потому я с все еще глупой улыбкой на лице (вот поэтому я и не удивлена, что он смотрит на меня как на сумасшедшую), топала за ним и разглядывала его спину, и все еще старалась хоть как-то его разговорить, и разузнать о нем побольше. Один мой знакомый черт всегда говорил, что врага нужно знать не только в лицо, а и сбоку, сзади, да и вообще со всех сторон, ибо никогда не знаешь, что может пригодиться. Но хоть он и не очень шел на контакт, предпочитая отмалчиваться или если и отвечать, то односложными фразами, мне все равно было весело и легко на душе, потому как я теперь была не одна. Хоть что-то хорошее во всей этой ситуации.

Шли мы без устали целый день, останавливаясь только дважды для того чтобы поесть и умыться в ручье. Ник, все удивлялся моей физической подготовке (ага, я молодец!), а я, откровенно говоря, совершенно не была удивлена тем фактом, что он за целый день даже не вспотел от быстрой ходьбы, как-никак истребитель, а их все-таки готовят долго и жестко. И вот к вечеру мы снова вышли на небольшую полянку, на которой к моему разочарованию совершенно не было пригодных для лазанья деревьев.

Но идти дальше мы не видели никакого смысла (хоть в чем-то наши мнения совпали!), а потому начали готовить место для ночлега здесь, и, к моему сожалению, прямо на земле. Мой новый знакомый, чтоб его черти на праздник Долголетия[3] пригласили, и выпить заставили…нет, это я что-то очень жестоко с ним…. Ну, да ладно. Так вот Ник сразу же принялся командовать, и указывать на и без того понятные вещи.

— Розалия, будь так добра, наломай веток вон того дерева, чтобы нам было где спать, а я пока соберу хворост и разведу костер.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. — Ехидно проговорила я и чинно поклонилась ему.

— Не смешно!

— Ну, как сказать, как сказать… — Проговорила, и покорно пошла, ломать ветки бедного деревца.

Пока я с тяжелым сердцем (пусть совести у ведьм и нет, но дерево все равно жалко) обустраивала наш ночлег, Ник успел не только развести огонь, но и приготовить небольшой ужин из странно пахнущей каши и поджаренного на огне хлеба с мясом.

Очень неприятно было осознавать, что этот истребитель был более подготовлен к жизни в лесу, нежели я. Да и вообще чувствовал он себя намного свободней и спокойней. Правда меня, прожившую целую неделю на ягодках и орешках, неимоверно радовал факт наличия у него хлеба и копченого мяса, но все равно он меня чрезвычайно раздражал уже самим своим присутствием. Но больше всего во всей этой ситуации меня удручал тот факт, что всю эту неделю, как рассказал мне Ник, я шла в абсолютно противоположную сторону от той, которая нужна мне, за то и правда на север. И это грустно, очень-очень грустно, ведь меня учили всему этому, но я почему-то благополучно обо всем забыла, наивно понадеявшись на магию.

После быстрого и потрясающе вкусного ужина (всей полноты вкуса этой каши невозможно передать словами), я, все еще пребывая в плохом настроении из-за своей «везучести», или может даже лучше сказать

нерасторопности, решила быстренько поблагодарить Ника, и укладываться спать.

— Спасибо, вам…

— Тебе. — Мягко напомнил охотник о нашей договоренности.

— Да. В общем спасибо тебе за помощь и очень вкусный ужин.

— Давно не ела нормальной еды? — Ой, у кого-то вдруг появилось желание поговорить, и почему-то именно тогда, когда у меня оно полностью пропало.