Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать

Клюкович Олечка

— Так она уже дома. — Проговорил Абр, указывая на заброшенный домик, который всю мою жизнь притягивал мой взгляд. Значит, дом. Мой дом.

— Из чего ты это взял? — С сомнением рассматривая не внушающее доверие строение, спросила Брина.

— Я это точно знаю…. — Загадочно, как всегда, улыбаясь, ответил Абр и больше не произнес ни слов, полностью игнорируя наши жадные и выжидательные взгляды. Вот умеет же гад интриганистый заинтересовать и не утолить это самое любопытство. Нкгар, так же умереть можно…. Тьфу, тьфу, тьфу, конечно.

— М-да, Лия, у тебя все как всегда…. — Пробурчала Одетта, думая совсем не

о моей любознательности, еще больше развеселив меня этим. Впрочем, меня сейчас веселило абсолютно все.

Абр, через некоторое время коллективного созерцания моего будущего дома, радостно улыбаясь, сообщил нам о том, что ему пора домой, а увидев наши удивленные взгляды, добавил, что инициация моя закончилась в тот момент, когда я осознанно (да как бы не так) смогла перенести нас в нужную точку, а это значит, что он нам больше не нужен и вообще можно расходится по домам. Что он и сделал практически сразу, попросту растаяв в воздухе, напоследок пригласив нас в гости, в любое время дня и ночи. М-да, уж…. Одетта, оторвав внимательный взгляд от дома, тут же постановила, что нужно делать ремонт, но не сейчас, а то она жуть как устала. Друзья с ней хором согласились. На том в принципе мы и порешили, что через месяцок-другой соберемся все вместе на кардинальные ремонтные работы в доме. Одетта тут же поспешила смотаться домой, дабы в срочном порядке привести себя в порядок и предпринимать попытки к примирительной деятельности с чертякой. Близнецы, немного позубоскалив на эту тему (пока Одетта не слышит), внезапно вспомнили о каком-то незаконченном архиважном исследовании и тоже сбежали. Брина быстренько меня обняла и буквально пропела слово «в-а-н-н-а», побежала догонять близнецов, благо им всем было в одну сторону — Старнецу, а уже оттуда они смогут переместиться куда нужно. Правда Одетту, им навряд ли удаться догнать, та только разве что не летела, а потому буквально через несколько минут скрылась из моего поля зрения.

Впервые за последние месяцы, оставшись в полном одиночестве, я снова перевела взгляд на дом. Мой мом. Да, теперь у меня есть свой дом, близкие друзья, которые всегда помогут и поддержат, бабуля, которая никогда не оставит в беде, а с остальным мы справимся. Кстати, о бабуле…. Наверное, пора бы сказать ей громаднейшее спасибо за «инициацию», а то она уж заждалась, небось. А спасибо-то оно больше, его еще донести нужно. Так что пора бы и в путь.

Дом Бабы-Яги. Два дня спустя

Серафима

Вот уже в который раз за последние недели в дверь снова постучали, причем так настойчиво, что я даже начала опасаться возвращения «женишка» выломавшего мою предыдущую дверь. Потому и поспешила открыть дверь, чтобы и эту не сломали ироды. Но не дай Мать Природа, там снова кто-то из тех, кто решил проверить мое терпение на прочность, то есть очередные сватающиеся ведьмаки, тогда точно в срочно порядке на шабаш слетаю, и от шабаша камня на камне не оставлю, и ни одной живой косточки на ведьмах. В дверь снова постучали, я рывком ее открыла и сразу же прорычала:

— Ну, и че надобно?

Разглядев стоящего за дверью мужчину, я застыла в нерешительности, вмиг позабыв всю свою злость. Так как за дверью находил совершенно неожиданный для меня гость и в тоже время статный мужчина среднего роста, с темно-русыми волосами и незабываемыми темно-синими глазами,

с самой самоуверенной улыбкой на его лице, что так и хочется чем-то тяжелым его приложить, сделал несколько шагов назад, мигом осознав всю степень поганости моего настроения. А вот с последствиями такого моего настроения он знаком не понаслышке.

– Здравствуй, Серафима! Рад видеть тебя. Ты столь прекрасна, как и в нашу первую встречу. — Вот лучше бы ты и не напоминал о ней.

— Ой, Харитоша, ты мне зубы то не заговаривай! Че приперся-то, а?

— Серафима, если ты не забыла…

— Да, тебя забудешь как же! — Хмыкнула я.

— Кхм…если ты не забыла, то я царь и…

— Да ты шо? Че, правда, царь, что ли? — Продолжала издеваться над нашим царюшкой.

— Серафима!!! — Взревел Харитон, в миг, теряя весь свой напыщенный вид. И перед кем только разливается аки соловей? Я же его не первое столетие знаю, а тут вдруг такое. — Как бы я к тебе не относился, но даже тебе не позволено издеваться надо мной.

— Харитоша, ты чего завелся, а?

— Я еще и не начинал! И вообще, я так и знал, что это ты сперла мою дверь! — Выпалил уже с края порога царь нашего Берихстана или по-простонародному — Свободного царства. И как только узнал-то? Хотя о чем это я? У меня же в гостях побывал истребитель, и судя по его внешности, еще и родственничек царя. Эх, а я все гадала че это он на дверь то так внимательно смотрел, а он ее, значит, узнал гаденыш. Ну, «женишок», ну, дождешься ты у меня, я тебе такую «свадьбу» устрою, что ты ее вовек не забудешь!

— Вот только не нужно так орать! Подумаешь дверь, не велика потеря! — Главное не упоминать, что дверь теперь и правда, потеряна…насовсем.

— Не велика потеря? Да эту дверь еще мой прадед своими руками вырезал. — Продолжал возмущаться Харитон.

— Оно и видно! — Не сдержалась я.

— Это ты сейчас на что намекаешь, а ведьма? — Подозрительно поинтересовался царь, не ожидая от меня ничего приятного.

— На то, что, похоже, у вас семейное криворукие. Ничего нормально сделать не можете. — Один дверь сделал, другой ее хранил как сокровище, третий вон вообще сломал. Семейная идиллия, однако!

— Дверь верни!

— Да, на что она тебе сдалась дверь эта? — Ой, только бы он во двор не входил. Ведь узнает же! Как пить дать, узнает!

— А на то и сдалась, что мало того, что ручной работы, так еще и семейная реликвия. — Продолжал гнуть свое этот жадный и мелочный царек.

— Ох, ты ж ежики махровые, какие мы мелочные. Подумаешь дверь, тебе что жалко? Ты же царь! И вообще я зла на тебя была!

— За что на этот раз? — Устало выдохнул царь.

— Не помню я, давно это было.

— Мне-то не ври Серафима. Ты никогда и ничего не забываешь…тем более обиды…тем более мне. Это мне приходится записывать все твои выходки, чтоб не забыть.

— Что??? Мои выходки? Записывать? — Возмущенно закричала я, еще и руками для убедительности замахала. — Да как у тебя язык поворачивается такое говорить? Сколько их там было то всего, раз, два и обчелся!

— Ой, ли! Может у тебя и правда с памятью проблемы, а? Так у меня все записано и про сад, и про конюшню, и про дверь и про…хм…роспись…храма Всех Святых. Мне вообще пришлось отдельное помещение выделить, чтобы записи про твои «подвиги» хранить и это только за те, что в столице происходили.