Бабур (Звездные ночи)
Шрифт:
На рассвете мулла Фазлиддин вышел на дорогу, ведущую в Куву.
А уже на другой день после полудня люди Ахмада Танбала ворвались в дом одного из мюридов Ходжи Абдуллы, где скрывался он сам. Стражники, запертые в каземате, конечно, признались Танбалу, кто и как освободил муллу Фазлиддина.
Ахмад Танбал в приятном волнении поскакал к месту, где задержали Ходжу Абдуллу. Улица у Хаканских ворот была заполнена народом. Словно преступник, в окружении вооруженного конвоя, медленно шел Ходжа Абдулла, в рубашке до пят, руки связаны за спиной, лицо бледное. Белая чалма и белая рубашка подчеркивали черноту заросшего бородой лица.
Народ расступился, давая дорогу Танбалу. Остановились
— А, лживый пир! Бабуровский прихвостень! Мало было козней, которые строил против нас, теперь ударился в обман, увел от заслуженного наказания ублюдка!
— Я лишь освободил от несправедливой смерти невинного!
— Невинные! Подложные фирманы и печати невинные не делают!
Добрая сотня глаз уставилась на Ходжу Абдуллу. Если сейчас он побоится Танбала, растеряется, люди подумают, что он в самом деле виновен.
Ходжа Абдулла постарался вернуть себе уверенность и хладнокровие:
— Стражникам я показывал печать мирзы Бабура. Знаю его, мирзу Бабура, как единственного повелителя Андижана!
— Ты, нечестивец, обманываешь и сейчас своих мюридов! Какие еще печати? Мирза Бабур в Самарканде, он мертв. Престол принадлежит мирзе Джахангиру!
— Мусульмане, не верьте лжи! Слава всевышнему, мирза Бабур жив! Он еще придет в Андижан!
— Это ты лжешь! Люди, он обманывает своих мюридов, он стремится скрыть свою вину! Он помог бежать одному преступнику, своему приятелю. Нечестивый пир должен быть умерщвлен! Бросайте в него камни! Если хотите свершить святое дело, бросайте в него камни!
И Танбал свесился с седла, ловко, будто на козлодрании [99] , достал до земли, поднял камень, размером с кулак, из-под конских копыт. Затем выпрямился и бросил его в Ходжу Абдуллу. Камень ударил в широкую грудь Ходжи, оставил на белой рубашке резкий пыльный след-прочерк и покатился по земле. От внезапной боли у Ходжи Абдуллы навернулись слезы на глаза.
Нукеры, нагибаясь, искали подходящие камни. Ходжа Абдулла в полный голос крикнул:
— Мусульмане! Что вы!.. Что делаете, опомнитесь!
99
Козлодрание (улок) — конно-спортивная игра, когда участники вырывают друг у друга тушу козла.
Среди толпы он заметил парня лет двадцати. И вдруг отчетливо вспомнил, как когда-то казнили мираба Гова. Этот парень был его сын, вылитый дервиш Гов. Если бы тогда Ходжа Абдулла сказал Бабуру: «Не казни его!»… если бы он так сказал. Но он посоветовал другое — не идти против таких беков, как Ахмад Танбал, он не сумел защитить невинного. А сейчас сам оказался в положении невинного казнимого. И вот теперь сын дервиша, сын Гова, мстя за отца, швырнет сейчас в него камень. Швырнет — и разве он не будет прав?.. Но пока в него никто не бросил камня. Он спас человека, за что же его казнить?
— Мусульмане! — воскликнул Ходжа Абдулла снова. — Я не боюсь умереть за справедливость! На чьей стороне справедливость — подумайте об этом. Кто делает младшего брата врагом старшему? Кто завидует добродетельным людям и старается вырубить их под корень мечом или наветом? Кто обрушил нам на голову черные дни?!
— Ты сам! Ты сам… — крикнул Танбал.
— Я с юности учил мирзу Бабура знаниям, призывал его быть справедливым правителем, заботиться о том, чтобы Мавераннахр объединился, а междоусобицы исчезли. Мирза Бабур начал свершать великое, объединять Самарканд и Андижан. Я искренне радовался, а вы… что сотворили
— Поднимайте камни, ну, живее! — приказал Танбал толпе.
Чей-то плаксивый голос несмело возразил:
— Без фетвы [100] шейх-уль-ислама [101] — как можно?
Какой-то старик признался:
— Мы боимся проклятия пира!
И даже нукеры не осмелились начать казнь, с камнями в руках обернулись к Танбалу. Разъяренный, тот приказал:
— Эй, сотник! Возьми-ка свой меч, отруби ему голову!
Черный, словно африканец, сотник вынул из ножен клинок с серебряной рукояткой. Ходжа Абдулла посмотрел ему прямо в глаза, понизив голос, предупредил:
100
Фетва — решение по какому-либо юридическому вопросу, вынесенное духовным лицом на основании догматов религии и шариата.
101
Шейх-уль-ислам — глава духовенства.
— Смотри, Мирбадал-бек, как бы моя невинная кровь не пала на семь поколений твоих.
В толпе послышалось боязливое перешептывание:
— Кровь пира падет на всех нас!
Клинок сотника так и не поднялся ввысь. Его хозяин взмолился:
— О досточтимый бек, прошу, освободи меня от этого злого дела! Танбал ударил его по спине камчой.
— Я освобождаю тебя от должности сотника, трус!..
Ну, что ж, ладно! Эй, нукеры! Отведите этого нечестивна в караульное помещение около ворот! А вам, — бек яростно посмотрел на толпу, — вам оставаться здесь!
Кто пойдет за нами, падет от меча! Без пощады! Без пощады!
Примерно через час Ахмад Танбал со своими нукерами помчался от караульни в арк. Тогда подошли к караульне андижанцы, подошли и увидели Ходжу Абдуллу, повешенного на перекладине ворот. Чалма пира валялась на земле, под его ногами. Тело вытянулось и уже одеревенело. Люди осторожно сняли тело с виселицы, завернули вместо савана в полотно от раскрученной чалмы и похоронили как невинно погибшего героя…
Непрерывные весенние дожди превратили дороги в болото. Тахир скакал в брызгах воды и мокрой глины, не жалея коня. В Самарканд, быстрее в Самарканд, скорее рассказать о событиях в Андижане. Если мирза Бабур поправился и покинул Самарканд, надеясь на верность андижанцев, если его не предупредить, — будет плохо, очень плохо! И Тахир гнал и гнал коня. Крепок был конь, но глина, доходящая чуть ли не до брюха, отнимает силы. Конь упал, из ноздрей пошла кровавая пена. Это случилось около Кувы. Тахир забирает сбрую, идет пешком, находит коня в Куве. Сутки скачки — и этот не выдержал. А впереди еще Коканд, Ходжент, Джизак — еще на десяток дней дорога… Тахир с завистью смотрит на птиц, пролетающих над ним.
Между тем, если бы даже Тахир обернулся и полетел птицей, он бы уже не застал Бабура в Самарканде. Бабур спешил на выручку матери и учителя. Двигался медленнее, чем ему хотелось бы, но ведь и Андижан, как он мог надеяться, еще долго был в состоянии выдерживать осаду. В Андижане годичные запасы провианта, тысячи людей под руководством такого отважного человека, как Ходжа Абдулла. Самарканд вынес семимесячную осаду, не имея ни того, ни другого.
Вышедший из Самарканда Бабур миновал кишлак Булунгур и крепость Халилия, вплотную подошел к реке Сангзор.