Бабушка с Земли
Шрифт:
– Я знаю и очень надеюсь на то, что и вы, и он ещё порадуете нас своим обществом. Круиз ведь только начался.
– Позвольте и мне присоединиться к извинениям, – покаянно говорит капитан.
Хочет продолжить, но я резко перебиваю:
– Стоп! Кончаем прения! Пардон, за мой тульский! Извинения принесены, я их приняла и давайте на этом зафиналим. Если я ещё хоть пять минут тут простою, то моя блузка насмерть приклеится к организму. Я вернулась только для того, чтобы все убедились в моём здравии, а ещё чтобы сказать спасибо кормильцам.
Разворачиваюсь и ухожу. Уже на подходе к каюте чувствую, что вырубаюсь. «Это чего же мне такого засыпательного доктор попить дал? Не, не, не! В коридоре спать нельзя! Надо до кроватки добраться, а то народ неправильно поймёт бабушку! Опять же липкость с тела необходимо смыть и так, чтобы пудра на ожоге осталась. А для этого, Тома, стоять! Не падать!»
Вваливаюсь в убежище и прямиком в ванную. Там скидываю загвазданную одёжку. Душ принимать не рискую, потому кое-как смываю под краном с головы остатки десерта и губкой тру то, что могу стереть. Чем-то вытираюсь, влезаю в любимую ночнушку и заползаю в кроватку. Натягиваю одеяло вместе с покрывалом и уплываю в нереальность. Где-то на границе сознания слышу голос Глюка:
– Томочка, не грусти.
«Интересно, как он понял, что я в печали? Я же ему этого не сказала? Ай, ладно… Всё завтра…»
Глава 11.
Утро наступает около полудня. «Ого! Вот это я прищимила! А ведь хотела ступить на Луну и посмотреть с неё на Землю… Не судьба… Ничегошеньки не помню. Просто провал. Ай, да доктор! Ай, да маков сын!»
– Добрый день, Тома! Как ваше здоровье? – интеллигентно интересуется Глюк.
– Добрый! – отвечаю, – Всё в порядке!
Иду мыться-умываться, очень хочется избавиться от оставшихся на теле вчерашних воспоминаний. А что? Доктор сказал, что только час мочить нельзя, а их уже полтора десятка прошло. Наконец-то, выхожу из ванной вся чистая, причёсанная и приятно пахнущая. Рука даже не красная, всё прошло бесследно, в чём я и не сомневалась. В каюте тоже чистота и порядок, Глюк постарался. Красота!
– Глюк! Скажи пожалуйста, родной, я вчера в ванной одёжки грязные побросала, хотела их постирать, но не нашла. Ты, случайно, не знаешь где они?
– Ваша одежда приведена в порядок и находится в шкафу, – докладывает моя прелесть.
– Глюк, ты чудо!
– Тома, могу я вас попросить? – совсем по-человечески, обращается машинка.
– Конечно, для тебя всё что угодно! Слушаю.
– Пожалуйста, не сердитесь на Дусю. Он никому не причинит вреда.
– Так! И откуда ты знаешь о случившемся? Я тебе не рассказывала? – удивляюсь я, одновременно падая в кресло.
– У нас, роботов-помощников, есть внутренняя связь. Мы, запрограммированы на коллективное мышление, восприятие и воспроизведение эмоций. Мы, экспериментальная группа, на нашей основе разработано следующие поколение роботов-андроидов максимально приближенных к человеку. Поверьте, Тома, мы
– Вот это да! Подожди, подожди и сколько же вас таких?
– В настоящее время нас восемь. Пятеро закреплены за каютами, один – за столовой и два законсервированы, на случай замены.
– Подожди… Пятеро? Но на борту четыре пассажира? А, догадываюсь… пятая – Лорейда?
– Именно так.
– А команда? У них нет помощников?
– Нет, у них самообслуживание. Увеличение нашей численности экономически и энергетически не целесообразно.
– И вы что ли всё друг про друга знаете?
– Да, если говорить упрощенно, наш разум един.
– Надеюсь на разглашение информации о клиентах наложен запрет?
– Разумеется. Выходные данные личных файлов пассажиров заблокированы специальными логами и паролями.
– Ладно. Верю. Вот, а Перельман там что-то про обезличенность втирал. Так вы только считываете наши эмоции или ещё и свои испытываете?
– В нас заложена программа распознавания человеческих эмоций и ответная имитация отзыва на них.
– Ёлы-палы! Это как? Ты считываешь моё состояние и в ответ исполняешь то же самое что ли?
– Именно так!
– Любопытно… Ну, и как там Дуся? В порядке?
– Сейчас да, но вчера стоял вопрос о его замене и консервации. В итоге командир Назим во всём разобрался и Дуся продолжает помогать на кухне.
– Глюк, а почему ты его тоже Дусей зовёшь? Колись, нравятся имена?
– Конечно, это интересное дополнение к программе.
– Так, с этим разобрались. Слушаю дальше…
– Не понял вопроса?
– Вот! А ещё говорят, что склерозом только люли страдают! Друг мой… Эмм… опто-электронный, кто-то обещал, на досуге сообразить, на счёт приятных обращений к себе. В количестве четырёх штук. Сообразил?
– Варианты подобрал, ждал когда вы спросите, – отвечает скромняга.
– Итак, огласите весь список, пожалуйста? – вопрошаю я.
– Глюк, Квест, Флэш и Петрович, – выдаёт помощник и затихает, ожидая ответную реакцию.
– Вот эт, да! Удивил, теперь давай подробности.
– Глюк – уже в обращении; Квест – поиск нужного ответа; Флэш – самый быстрый; Петрович – дань вашим корням.
– Разумный выбор, другого и не ждала. А инструкция о применении прилагается?
– Нет. Всё на ваш выбор.
– Ладно, Петрович, договорились. Пора бы и подкрепиться, а то могу не только завтрак, но и обед прошлёпать, – и уточняю, – Как я выгляжу?
– Тамара вы прекрасны! – очень уместно вставляет Петрович.
– Вот и я так считаю, – соглашаюсь, посмотрев на своё отражение в зеркале.
Не найдя ничего криминального в очередных брюках и блузке весёленькой расцветки иду на запах еды.
Глава 12.
В столовой никого нет. Но, как только присаживаюсь за стол, из кухни вылетают Сахим и Дуся.