Бабушки, бабки, бабуси
Шрифт:
Она аж заходится от удивления:
— Ну, точно! Точно! Скажите, как это карта все знает!
А я дальше:
— Безусловно, эта бубновая дама на вас подала заявление в червонную организацию за трефовое разложение…
Она:
— Да, да, да! Точно!
Я:
— Но в этом деле произойдет неожиданный переворот через пиковый пузырек, который вы получите от пожилой дамы неопределенной масти… Не благодарите, а то не сбудется!
После
А я тем временем с касторки ярлычок соскребла, сунула пузырек в карман себе. Потом в другую бутылочку намешала скипидару, машинного масла, перцу и уксусу — всего граммов восемьдесят. Тоже пробочкой заткнула и несу этой фифе.
— Вот, — говорю, — вам два средства: заговоренное масло, на нем своему голубчику сделайте винегрет или рыбу зажарьте. Это раз. А из второй склянки подлейте ему в кофе две ложки уже после масла. Как будете подливать, то произносите чудодейственные слова: «Лейся, лейся, скипидар, мне верни любовный дар, чтобы я бы да ему полюбилась самому; а кто будет поперек, чтобы в скорый, значит, срок отвалилась от него, — во и боле ничего!» Запомнила?
Она губами пожевала-пожевала и кивает головой.
— Кажется, уже помню!.. Сколько я вам обязана?
— Ох, — говорю, — это средства дорогие: по двести рублей каждое. (Я расценкам у бабы Капы научилась).
Фифа выворотила всю сумку, достала полтораста рублей и еще снимает с пальца колечко с бирюзой.
— Возьмите пока вот это, а я на неделе у вас обменяю бирюзу на деньги…
Я все спрятала в шкаф, проводила ее до дверей и стала ждать, когда мои приворотные зелья подействуют. А подействовали они, видать, очень скоро: на другой день уже часа в четыре звонок. Кто-то из жильцов открыл дверь, а в подъезде стоят: плотный гражданин в кожаном пальто, за ним моя фифочка, вся заплаканная, кудри висят сосульками…
А сзади, вижу, милиционер.
Входят они в квартиру, я из-за своей двери наблюдаю, что будет.
А на кухне аккурат баба Капа разливала свое снадобье в шестьдесят бутылок. Сама, значит, хлопочет, и невестка, и племянница…
— Вы ускуса-то поменьше расходуйте, только бы пахло!.. Водички, водички доливайте: от нее никакого вреда быть не может…
Гражданин в кожаном прямо к ней.
— Вот тебя-то, ведьма проклятая, мне и надобно! Ты это чем меня отравила, а?!
Баба Капа норовит от него отойти, а уж тут милицейский ей предлагает:
— Давайте, гражданка, составим акт на вашу нелегальную аптеку. Это вы что разливаете?
Она мек-бек… А фифа протерла заплаканные глаза — они у ней все черные от туши размазанной — и визжит:
— Это не она! Не она мне давала средства!
— А кто же?
Тут я выхожу вперед и заявляю:
— Ну, я давала Вот вам ваши деньги и колечко. А что касается до самого зелья, то ничего опасного: масло было касторовое.
Гражданин восклицает:
— Я так и думал!
— Конечно, — говорю, — вам виднее. А второе средство — тоже домашнее, безо всякого яду.
— Да зачем вам это нужно было?!
— А затем, чтобы ты одумался, понял, с какой дурой ты путаешься, ради кого жену бросил! Вот зачем!
Этот в кожаном пальто сразу застеснялся так и говорит:
— Ну, я пошел… Вы ведь мой адрес знаете, товарищ лейтенант…
Фифа к нему:
— Куда вы?
— Туда, — говорит, — где меня не будут отравлять разными зельями!
И — будьте здоровы — ушел.
А милицейский сказал:
— Ну, этот случай насчет касторки нас прямо не касается. А вот гражданка с оптовой продажей — другое дело. Вторично предлагаю: давайте составим акт. Вот вы будете понятою!
Это я то есть.
Баба Капа уже перестроилась и заявляет:
— Никакой аптеки тут нет. Просто я мыла посуду под квас.
— Хорошо, — говорит милиционер, — это под квас. А в отделении у нас еще четыре заявления на вас. Пройдемте сейчас!
Так и закончились у бабы Капы сразу и врачебная практика, и аптека, и гадания для посторонних. Она теперь гадает: что с нею самой будет?..