Бац!
Шрифт:
— На вашем месте, мистер Пессимальный, я бы подождал здесь. — сказал он так доброжелательно, как мог. — Там может оказаться немного опасно.
— Нет, коммандер. — ответил А. И. Пессимальный, поднимая голову.
— Что?
— Я внимательно выслушал вас и намерен встретить неприятеля лицом к лицу, коммандер. — сказал А. И. Песимальный.
— Послушайте, мистер Песс… А.И.
– сказал Ваймс, кладя руку на плечо инспектору, и замолчал. А. И. Пессимальный дрожал так сильно, что его кольчуга легонько позвякивала. Ваймс поспешно успокоил его — Вот что, идите-ка домой, а? Вам тут не место. — Ваймс, в полном затруднении, похлопал его по плечу.
— Коммандер Ваймс! —
— Да?
А. И. Пессимальный повернул к Ваймсу лицо, слишком мокрое, для такого мелкого дождика. — Я действующий констебль или нет?
— Ну, да, я назвал вас так, но я не ожидал, что вы отнесетесь к этому всерьез.
— Я серьезный человек, коммандер Ваймс. Нет такого места, где я хотел бы быть более, чем здесь! — сказал действующий констебель Пессимальный, стуча зубами. — И нет такого времени, когда я хотел бы быть здесь, чем сейчас! Так займемся же делом!
Ваймс поглядел на Детрита, который лишь пожал своими массивными плечами. Что-то произошло в голове у маленького человечка, чью спину он мог бы переломить одной рукой.
— Ну раз вы так говорите, — сказал он безнадежно. — Сержант Детрит, вы слышали инспектора. Так займемся же делом!
Тролль кивнул и повернул лицо к лагерю троллей вдалеке. Он сложил руки рупором и проревел слова на троллийском, которые эхом отразились от зданий.
— Что-нибудь, понятное всем? — предложил Ваймс, когда эхо умерло.
А. И. Пессимальный шагнул вперед и набрал полную грудь воздуха. — Рискните, если считаете себя крутыми! — дико завопил он.
Ваймс кашлянул. — Спасибо мистер Пессимальный. — слабо сказал он. — Могу представить, что сейчас начнется.
Луна пряталась в облаках, но Ангуа не было необходимости смотреть на нее. Моркоу как-то подарил ей на день рождения специальные часы. Это была маленькая луна, которая каждые двадцать восемь дней поворачивалась темной и светлой половиной. Они, должно быть, обошлись ему в круглую сумму и Ангуа носила их на ошейнике, единственной части одежды, которую она могла носить весь месяц. Она не смогла заставить себя признаться, что они ей не нужны. Ты и так знаешь, что произойдет.
Она не могла думать о чем-то другом сейчас потому, что вся превратилась в нос. В этом заключалась трудность волчьего времени: нос становился главным.
Ангуа обыскивала аллеи вокруг Паточной улицы, двигаясь по спирали от входа в дварфийскую шахту. Она кралась по миру цветных запахов, накладывающихся друг на друга, расплывающихся или замерших на месте. Только нос мог восстановить картины прошлого.
Она уже нашла отвалы породы на пустыре. Здесь пахло троллем. Отсюда он вышел, но не было смысла идти по следу, который уже остыл. Сотни троллей надели лишайники и черепа в эти дни. Но в ее память врезался вонючий маслянистый запах. У чертовых коротышек должны быть и другие пути под землю, верно? И шахту необходимо вентилировать, так? Значит пары нефти могут выйти наружу. Может быть запах будет слабым, но ей и такой сойдет. След, вот все, что было ей нужно. Этого будет более, чем достаточно.
Она шла по следу по аллеям и перепрыгивала через стены в полночные дворы, сжимая в пасти маленький кожанный мешочек, друга любого разумного оборотня, под которым подразумевалось создание, помнящее, что его одежда не следует за ним магическим образом.
В мешочке было легкое шелковое платье и большая бутыль полоскания для рта, которое Ангуа считала величайшим изобретением за последние сто лет. То, что она искала, нашлось сразу за Бродвеем: на фоне знакомых органических запахов города, выделялась тонкая зигазагообразная
Теперь она пошла осторожнее. Это была уже не Паточная улица, здесь жили люди с деньгами, которые тратили их на больших собак и на предупредительные знаки на дверях — «Несоразмерный ответ». Крадучись вдоль улицы, она слышала, как гремели цепи и взвывали собаки, когда она проходила мимо. Она ненавидела, когда ее атаковали большие свирепые собаки. Ее волосы потом были в таком беспорядке и полоскание для рта мало помогало.
Нитка запаха плыла через ограды Знахарского Проулка, одного из великих архитектурных полу-драгоценных сокровищ города. Несмотря на большую популярность этого района, всегда было трудно найти желающих жить здесь. Жильцы редко задерживались дольше, чем на несколько месяцев, они так быстро съезжали, что иногда даже бросали свои пожитки на месте. [13]
13
Знахарский Проулок, так же как и Парковая улица по соседству, считались районом с высокой квартирной платой. Плата могла бы быть и выше, если бы не существование Знахарского Проулка, который, несмотря на все усилия Анк-Морпоркского общества Защиты Истории, так и не был разрушен.
Она легко перепрыгнула через ограду, беззвучно и невесомо, и приземлилась на все четыре лапы на то, что когда-то было дорожкой из гравия. Жители проулка редко разводили сады, так как было неизвестно в чьем саду могли взойти посаженные луковицы.
Нос привел Ангуа к зарослям буйного чертоплоха. Круг из полуразрушенных кирпичей показывал, что здесь должен был быть старый колодец.
Маслянистый запах стал сильнее, но появился другой, более свежий и более сложный запах, от которого у Ангуа шерсть встала дыбом на загривке. Там внизу был вампир.
Кто-то расчистил сорняки и мусор, включая неизменный гниющий матрас и развалившиеся кресло. [14] Салли? Что она здесь забыла?
Ангуа вытащила из полуразрушенного края колодца кирпич и уронила его. Вместо всплеска снизу донесся деревянный стук. Отлично. Ей придется принять человеческую форму, чтобы спуститься, клыки это очень хорошо, но есть вещи, которые лучше сделает обезьяна. Конечно же, стенки были покрыты слизью, но за долгие годы так много кирпичей было потеряно, что спуск оказался легче, чем она предполагала. И колодец был всего лишь шестьдесят футов глубиной, построенный в те времена, когда было широко распространено поверье, что вода, в которой плавает множество крохотных усатых существ, просто обязана быть полезной.
14
Ничего страшного, если вы бросаете мусор в сад, так как всегда может оказаться, что это не ваш сад.
На дне лежало несколько свежих досок. Кто-то, а это могли быть только дварфы, прорубился в колодец и положил поперек пару досок. Они забрались так далеко и остановились. Почему? Потому, что они уперлись в колодец?
Под досками была мутная вода или похожая на воду жидкость. Внизу колодец расширялся и дварфы были здесь — она принюхалась — несколько дней назад, не больше. Да. Дварфы прорубились в колодец, выудили что-то из под воды и ушли. Они даже не позаботились прибрать за собой. Нос показывал ей это как картинку.