Бац!
Шрифт:
— Нам нужна правда, Ваймс. Правда коммандера Сэма Ваймса. Она значит больше, чем вы можете подумать. Особенно на Равнинах и даже дальше. Люди наслышаны о вас, коммандер. Потомок стражника, убежденного в том, что если подкупленный суд откажется казнить королей, тогда стражник сделает это сам…
— Всего лишь одного короля, — запротестовал Ваймс.
— Однажды, Сэм Ваймс арестовал меня за измену, — спокойно продолжил Ветинари. — И однажды, Сэм Ваймс арестовал дракона. Сэм Ваймс остановил войну между нациями, арестовав двух главнокомандующих. Большой любитель арестов, этот Сэм Ваймс. Сэм Ваймс убил
— Что это за чушь?
— Стражники с доброй половины континента скажут, что Сэм Ваймс честен, неподкупен, он не свернет с пути и его не запугать. Выслушайте меня. Если Рхуса свергнут, то следующий Низкий Король не будет разговаривать с троллями. Могу я пояснить? Троллийские кланы, чьи лидеры согласились иметь дело с Рхусом, будут чувстовать себя одураченными, они потребуют низвержения лидеров и на их место придут тролли, слишком агрессивные и глупые, чтобы быть одураченными.
Тогда начнется война, Ваймс. И она придет сюда. Это уже будут не криминальные разборки, как прошлой ночью. Мы не сможем долго продержаться или отсидеться в сторонке. Потому, что у нас есть свои собственные глупцы, Ваймс, и я уверен, вы сами знаете тех, кто будет настаивать, чтобы мы приняли одну из сторон. Кумская Долина будет повсюду. Найдите мне убийцу, Ваймс. Загоните его в угол и вытащите на дневной свет. Тролль ли это, дварф ли, человек — не важно. Тогда мы, по крайней мере, будем знать правду и сможем этим воспользоваться. Наши враги сейчас это слухи и неопределенность. Трон Низкого Короля сотрясается, Ваймс, а вместе с ним и основание мира.
Ветинари замолчал и тщательно сложил лежащий перед ним лист бумаги, как будто почувствовал, что зашел слишком далеко.
— Тем не менее, я совершенно не желаю оказывать на вас какое-либо давление. — закончил он.
Озадаченные, набитые теплой ватой мозги Ваймса уцепились за одно слово.
— Разборки?
Секретарь лорда Ветинари наклонился и что-то прошептал в ухо своему хозяину.
— Ах, я уверен, что хотел сказать «сражение», — бодро сказал Ветинари.
Ваймс все еще пытался разобраться с кратким обзором международных новостей.
— И все это из-за одного убийства? — спросил он, борясь с зевотой.
— Нет, Ваймс. Вы же сами сказали: это тысячелетнее противостояние, политика и столкновение государственных интересов. В последнее время, все шло таким образом, что расстановка политических сил изменилась. Но всегда найдется те, кто бы захотел вернуть прежнее состояние, даже если для этого потребуется кровопролитие. Кого волнует какой-то там дварф? Но если его смерть может быть превращена в casus belli, — тут лорд Ветинари взглянул в сонные глаза Ваймса и продолжил — что означает причина для войны, тогда он внезапно становится самым важным дварфом в мире. Когда вы в последний раз нормально спали, Ваймс?
Ваймс пробормотал что-то вроде — Не так давно…
— Идите и выспитесь. И затем, найдите мне убийцу. Найдите быстро. Хорошего вам дня.
Не только троны трясутся, пытался размышлять Ваймс. Твое кресло также немного задрожало. Очень скоро кое-кто начнет говорить — кто позволил всем этим дварфом поселиться здесь? Они подкапываются под наш город и они не признают
Они начнут собираться — интриганы, ведущие тихие беседы в укромных уголках на вечерах, люди, знающие как превратить общественное мнение в оружие. Небольшая драка прошлой ночью была обращена в шутку, возможно смутившую этих людей, но второй раз вам это не удастся. Как только начнутся беспорядки, как только несколько человек окажутся убитыми, пропадет необходимость прятаться за закрытыми дверями. Толпа будет кричать все, что вы захотите.
Они подкапываются под наш город и они не признают наши законы….
Он вскарабкался в карету на почти неконтролируемых ногах, пробормотал указание направиться в Псевдополис Ярд и заснул.
В городе бесконечного дождя все еще была ночь. В нем всегда была ночь. Солнца никогда не всходило здесь. Существо лежало в аллее, свернувшись клубком.
Что-то было не так. Оно ожидало сопротивления. Всегда было сопротивление и существо всегда побеждало. Но даже сейчас, когда стихла невидимая суета города, все равно не было путей внутрь. Снова и снова оно искало способы контроля, какой-нибудь приступ ярости, который можно будет использовать, и снова и снова его отшвыривало в эту темную аллею с затопленными стоками.
Это был необычный склад ума. Существо старалось изо всех сил. Еще ни один ум не смог победить его. Всегда есть пути…
Тролль, пошатываясь, брел через разоренный мир…
Кирпич вышел из полицейского участка у Сестер Долли, держась за голову. С собой у него был также мешочек со всеми зубами, которые Детриту удалось собрать. Сержант повел себя очень достойно, думал Кирпич. Детрит также подробно объяснил, что его ждало, если бы он не промахнулся по тому человеку, наглядно обрисовав, что им пришлось бы сначала найти голову Кирпича, а уж потом озадачиться поиском зубов для нее.
Но он также сказал, что в Страже может найтись место для любого тролля, способного устоять на ногах, после удара «Большим молотом» и почему бы Кирпичу не посмотреть на свое будущее с энтой позиции.
Ишь, думал Кирпич (насколько этот термин может быть применен к деятельности головного мозга, находящегося под воздействием «Большого Молота») — у меня такое светлое будущее, что даже приходится жмуриться, хотя энто может из-за того же «Большого Молота».
Но он слышал, что говорили другие тролли. И стражники тоже. Все энти разговоры про тролля, убившего дварфа в той шахте.
Кирпич был совершенно уверен, что не убивал никакого дварфа, даже после принятия понюшки Скрейпа. Он снова и снова прокручивал в памяти то немногое, что там осталось. Беда в том, что Стража нынче знает всякие хитрости, типа они могут сказать, чем ты обедаешь, лишь взглянув на твою тарелку. И он был совершенно уверен, что потерял один череп в той шахте. Так что они лишь нюхнут и сразу узнают, чей энто череп. Хотя энто был не он. Ведь они сказали, что тролль бросил дубинку, тогда как Кирпич сохранил свою и ею то он и треснул того важняка из полиции, так что энто посчитается за то, что они называют Алле Би, а?