Бачеха. Рассказы
Шрифт:
– Амирчик… как же… клубы эти. – сокрушалась она. – А учёба?
– Мам! Учёба всегда в приоритете. А клуб хороший. Меня туда по знакомству устроили. Разве нам не нужны деньги?
Как только Амир стал зарабатывать достаточно, он сразу сказал Гульмире:
– Мам, уходи с работы! Там копейки. А у тебя спина не железная, по восемь часов на ногах у станка. И вообще… может, институт окончишь, наконец? Чего тебе там оставалось-то? Год?
Гульмира улыбнулась:
– Да нет уж. Поздно мне учиться. Да и неохота. Я буду о тебе заботиться, пока не надоем.
Амир крепко
– Никогда. Никогда не надоешь!
Институт Амир окончил, но работать по специальности не стал. Он стал востребованным DJ, уехал в Москву, и мать увёз. В свободное время он буквально силой вытаскивал Гульмиру на улицу и заставлял гулять по большому городу.
– Мам, я ведь не всегда с тобой могу ходить. Давай, уже двигайся куда-то. Ты ещё молодая! Ну, вот чего тебе хочется?
– Ничего, сынок. У меня всё есть.
– Может, в фитнес клуб записать тебя? Или в библиотеку?
Гульмира смеялась. Но привыкала потихоньку к Москве.
А потом Амир познакомился с Маликой. Влюбился. Познакомил с матерью, и сказал:
– Пока всё не зашло далеко, ты должна знать: мать я не оставлю. Никогда. Она будет жить с нами.
– Ой, да ты что! У тебя такая классная мама! – всплеснула руками Малика. – Я ничего против не имею совершенно!
Девушка была популярным блогером, и в столице у неё уже была своя квартира. Свадьбу отгуляли шикарную. Отец Малики подошёл к Гульмире и сказал:
– Молодёжь какая пошла… продвинутая. Всё сами. Мы им, как будто, и не нужны!
– Нужны, Санжар. Нужны! Будь уверен.
У Амира и Малики родились два сына разом. Близнецы. Иногда Гульмира звонит мне, и взахлёб рассказывает о жизни с молодой семьёй, о внуках, о подарках от сына и невестки. Я радуюсь за неё, но всегда помню путь, который прошла Гульмира. Преданная любимым человеком и родными. Вынужденная бросить институт, чтобы иметь крышу над головой и кусок хлеба, буквально. Одетая очень бедно, но всегда чисто и аккуратно. И никогда не унывающая. Я помню её такой, и помню двухлетнего Амира с решимостью в детских глазах. Ему всё удалось. Они заслужили то, что имеют.
Адресат выбыл
И даже не то было самым обидным, что отец ушёл от матери. Уехал на заработки в Москву, и пропал. Я его понимал. Мне было двенадцать, и я уже всё понимал. Мать так пилила его, так была недовольна всем. Всегда. Будь моя воля, я бы тоже от неё сбежал. Но я был ещё ребёнком. А отец был взрослым мужиком, и ему надоело. И он смог. Вырвался. Но ведь он ушёл и от меня тоже! И самое обидное было, что отец просто пропал. Не звонил мне – в те годы сотовых ещё не было. Точнее, только начали появляться. В нашей семье их не было. Писем от отца тоже не приходило.
Мать не забеспокоилась ни на грамм, не подумала, что с отцом случилась беда – слухи-то ходили. Отец сумел найти работу, которая позволила ему снять угол в столице и жить в своё удовольствие. Долетало, что он сошёлся со своей квартирной хозяйкой, и всё у него хорошо. Я не до конца понимал в свои годы: правда ли мой отец такой разгильдяй, каким его считала моя мать. Или он нормальный мужик, которому до поры, до времени
– Почему ты не убрался дома? – занудно бубнила она. – Я работаю с утра до ночи, чтобы тебя вырастить. Одна. А ты мне даже помочь не можешь? И что? Уроки мне твои? Уроки он делал! Твои уроки мне ковер не вычистят.
– У всех дети как дети – во дворе носятся. У меня ботаник какой-то растёт. В кого ты такой?
– Кого интересует, что ты котлеты не любишь? Тут тебе не ресторан, ешь, и всё. Мать старалась, готовила, он ещё недоволен, паразит! Весь в папашу своего.
Логика у матери явно хромала. То не пойми в кого я, а то весь в папашу. И вот это бу-бу-бу, бу-бу-бу бесконечно. Любой бы сбежал. Иногда, зная, что мать на работе, я после школы заезжал к сестре отца, Людмиле. Она всегда встречала меня радушно. Но про отца со мной не говорила.
– Брось! Отрезанный ломоть. Забудь, да и всё. – почему-то тётка не понимала, что забыть родного отца не так просто. – Чего там Светка? Всё пилит тебя?
– Ага. – грустно вздыхал я.
– Ну, терпи. Какие у тебя ещё варианты? У меня, сам знаешь, работа какая. Я за тобой присматривать не могу.
У Люды не было семьи, но был небольшой бизнес. Точка на рынке. Торговала продавец, а тётка изредка подменяла её – давала выходные. Раз в месяц она ездила закупать товар в Москву. Люда точно знала, где живёт отец. Но адрес у неё просить было бессмысленно – не дала бы. Но я всё же был, наверное, умным. Не зря же меня хвалили все учителя. Мои оценки тому подтверждение. Я составил целый план.
Упав в грязь перед тёткиным домом, я явился к ней в грязной куртке.
– Люд, постираешь? А то мать меня загундит до смерти!
– Как же ты так, батюшки?!
Люда поставила стирать мою куртку. Первая часть плана прошла на ура. Пока тётка была в ванной, включала свою чудо-машину – у нас дома о такой ещё и не мечтали – я высыпал сахар из большой железной банки в пакет и спрятал. Из сахарницы тоже высыпал, но оставил немного на дне. Знал, что тётка не держит дома запасов. А потом начал ныть, что очень соскучился по её тортику.
– Во дела! Сахар же был, вроде? – озадаченно спросила Люда, уже налив молока для торта в миску.
Я пожал плечами с самым невинным лицом на свете.
– А, ладно. Всё равно и какао закончилось. Антон, ты сходи, тогда…
– Люда! У меня куртка в стирке. Куда я схожу?
И сделал вид, что просто готов заплакать, так огорчён тем, что и сахара нет, и я помочь не могу.
– Точно! Ну, сама схожу. Сиди тут.
Магазин находился за углом, у меня было совсем немного времени. Но я успел. В коридоре, в тумбочке, где стоял телефон, я нашёл под кипой журналов записную книжку. На букву К ничего не было. И на С – Константин Смирнов. Я был готов от отчаяния вырвать себе волосы. Но тут мне стукнуло в голову посмотреть на букву Б. Брат. Там был написан адрес. Я быстро переписал его к себе в тетрадь, на последнюю страницу, и закрыл тёткин блокнот. Убрал на место, сложил всё, как было.