Бадарма
Шрифт:
Однако, в отличие от каната, которому всё равно, куда его перетянут, мне совсем не надо вниз. Вверх и только вверх! И не нравится мне это – разорвут, как червяка. Или штаны стянут. Как тогда?
Снизу ругаются, невежливо меня называют, а сверху слышится хорошо взвешенное деловое предложение:
– Лягайся, Славка! Врежь ногами! Сразу отпустят.
А ведь верно говорит Наталья. Удивительно находчивый человек. И мне развязывает руки. Точнее – ноги. И что мне остаётся делать, если не лягаться? К тому же, это куда интересней и перспективней, чем
Отчаянно сучу ногами. Кому-то достаётся. Отпускают. Извините, граждане, я не виноват. Вы сами так захотели… Ура! Друзья переваливают меня через поручни, как большую рыбину.
Через час прибываем в порт Байкал. Всё, как было обещано, – с чайками, проплывающими берегами, пенным буруном за кормой и восторженными возгласами. Байкал перед нами! Но не только он перед нами. Кое-какие проблемы виднеются на горизонте. Как теперь угодить на отплывающий завтра «Комсомолец»?
Наученные опытом, мы с самого раннего утра крутимся возле теплохода, стоящего у причальной стенки. Кроме нас, на пирсе ни души, если не считать чаек, яростно спорящих с собаками за отбросы из мусорного бака. Холодно, ветрено, но выглянувший с другого берега краешек солнца обещает что-то получше.
Трап убран, на палубе никого.
Но какая-то жизнь теплится внутри стальной утробы. Что-то там пыхтит, посапывает сонно, льётся вода из шланга. Иногда слышны людские голоса.
Стукнула дверь, на палубе возник человек в тельняшке. Мы замерли. Сейчас он посмотрит вниз, увидит нас, и мы спросим… Но человек не захотел смотреть вниз. Грязный причал, чайки, собаки, запылённые дома, кучи угля – всё это он видел много-много раз. Та же картина будет завтра, послезавтра, через год и через два. Чего смотреть?
Озаренные солнцем скалы он, должно быть, тоже видел часто, но всё-таки то было интересней. Задержав взгляд на освещённых бликами камнях, он широко развёл руки, зевнул, выдав протяжное «и-э-эх» и сладко зажмурил глаза.
Выждав почтительную паузу, я пытаюсь завладеть его вниманием:
– Скажите, пожалуйста, как попасть на ваш корабль?
Назвав закопченную посудину кораблём, я надеялся слегка польстить человеку в тельняшке. Напрасно.
С видимой неохотой он оторвался от созерцания и коротко глянул вниз. Примерно так старый морской волк глянул бы на кильку в томатном соусе. После чего снова зевнул, отвернулся и зашагал к двери, из которой вышел. Мы оторопели, задумались. Такой приём не сулил ничего хорошего.
Оставалась ещё одна зацепка. В посёлке сказали, что билетов на этот рейс обычно не бывает, но места в заначке всегда есть, и всё будет зависеть от капитана теплохода.
Говорили, что капитан по фамилии Тархеев строг, лишних на борт не берёт, но если подкатиться к нему под настроение, то договориться можно. Ещё сказали, что капитан держит команду в кулаке, выпивать не позволяет, но сам не прочь… Последнее нас приободрило – хороший знак!
Наконец показался человек, внешне смахивающий на руководящую личность – высокий,
– Извините, это не вы капитан Тархеев?
Человек повёл тонкими усиками, усмехнулся.
– А разве я похож на бурята?
Ответ сбивает меня с толку, не знаю, что сказать, а человек тем временем уходит. На бурята он в самом деле не похож. Но какое это имеет значение? Мне нет разницы, таджик он или американец в седьмом поколении, мне просто нужен капитан.
– Не обращай внимания, – успокаивает Наталья. – Это он на фамилию намекает. Зато теперь мы знаем, что надо искать бурята в морском кителе. Уже легче.
А вот и он. Идёт твёрдо, уверенно, по сторонам не смотрит. В кителе. Не высокий, но заметный, плотно сбитый, похожий на борца, выходящего на ковёр. Широкие скулы, круглое лицо, узкие глаза – всё как полагается. Настоящий бурят, настоящий капитан.
«Давай, я спрошу», – шепчет Наталья, и я, слегка подавленный прежними неудачами, охотно соглашаюсь. Пусть попробует, у неё лучше получится.
– Разрешите обратиться, товарищ капитан!
Наталья улыбается и вся цветёт, как алая роза, но человек, похожий на борца, готов к любым схваткам. Он лишь бегло скользнул взглядом по нашим фигурам и, как ему показалось, сразу раскусил планы троицы. Но борец – он и есть борец. Привык ломить силой, мужиками командовать.
Откуда знать ему способности Натальи, если их не знаем даже мы, её друзья.
– Вам разве не звонили из обкома партии?
– Из обкома? Н-н-нет… А кто звонить должен?
– Значит, ещё позвонят. Мы только вчера прилетели из Новосибирска, не успели всем сообщить.
Улизнув от прямого вопроса, Наталья продолжает развивать наступление. Она поняла, что инициатива переходит к ней. Капитан насторожился, услышав «обком», замедлил шаг, сверлит собеседницу глазами. Только зря старается. Ничего не высверлит.
– Мы палеонтологи.
– Кто-кто?
– Наука такая – палеонтология. Ископаемые остатки вымерших животных и растений. И вот мы, научно-поисковая группа, мы трое, едем искать эти остатки в районе бухты Ая. Очень перспективный район – вы, наверное, слышали. Это очень интересно. Скальные породы, древнейшие отложения, мезозойская эра – ну, вы же понимаете?
– Да-да, – на всякий случай согласился капитан, – есть Ая. Мы туда не заходим, мелко, но что-нибудь придумаем. Поднимайтесь на борт.
Через несколько минут сидим в отдельной каюте и сдержанно хохочем, глядя друг на друга. Чудеса!
В очередной раз Наталья уложила нас на лопатки. Уложила двух бывалых мужиков, не прилагая видимых усилий. То, что мы хотели побывать в бухте Ая (не имея понятия, как туда добраться), посмотреть наскальные рисунки древних людей – это правда. Но откуда у нашей подруги такие познания?
– Из журнала вырезка, очерк о зарождении жизни на Байкале. Случайно увидела, – она достаёт из кармана рюкзака вчетверо сложенные листы бумаги. Вот и пригодилась статейка. Знание – сила! Не зря сказано.