Бафер с руками из ж… Книга шестая
Шрифт:
Когда проснулись, то, конечно, не могли поверить, что всё закончено. Воины разрезали нити ловца снов, и все попадали на пол.
Неизвестно, сколько мы спали, но босс успел отхилить полосу до двадцати двух процентов.Что мы теперь точно знали, так это то, что на одном проценте тульпа опять выбросит какой-то фокус, а потому бить надо наверняка.
Тихон призвал чучело медведя тянущее агр, так как аналогичные умения у танков были в откате, и начал призыв стального помощника. На третьей полоске твари будут еще опаснее, и лишняя пара рук не помешает. У Жоры уже кончились
Мы дождались очередной большой волны, и я потратил последнее заклинание из тубуса. Абилка оказалась на так мощна. Она перебила лишь процентов семьдесят существ. Пришлось еще поднапрячься, чтобы добить остатки до того, как полезут новые.
Тихон исхитрился попасть в саркофаг. Полоска здоровья босса мигнула в последний раз и исчезла.
— Ура-а-а-а-а! — завопили мы, не в силах сдержать эмоции. Выстраданная маленькая победа. Но до финала еще далеко.
Ведьмы сновидений разом открыли глаза. Они стремительно полетели в нашу сторону, разбрасывая святящуюся пыльцу.
Дикакь57: Ни в коем случае не дышите!
Бесполезно. Микрочастицы не ждали, пока их втянут в ноздри, а сами залетали туда.
Голова закружилась. Уже в который раз глаза начали слипаться. Да твою ж мать! Главное, чтобы это не было очередной ложкой. Так и свихнуться можно. Хотя вряд ли это опять каскад ложных побуждений. Это было бы слишком однообразно. Придумали что-то новенькое.
Падая, я успеть погрозить ведьмам кулаком. Красотки лишь насмешливо поглядывали. А у одной глаза загорелись нездоровым блеском. А я осознал, почему они ничего не делали. В реальности у них нет сил. Ведьмы сновидений. А мы сейчас уснём. Вот дерьмо!
Глава 4
Волк и семеро тупят
Запах свежего дерева и травы. Солнце и легкий ветерок приятно ласкают кожу. Я пожевывал травинку, от которой во рту стоял сладковатый привкус, и точил топор. Камень плавно скользил по лезвию, выправляя зазубрины. Большим пальцем проверил лезвие. Отлично!
— Можно не то что эти рубить, — объявил я и хлопнул рукой по поваленному стволу. — А даже на секвойю замахнуться!
Полноватый мужик с заросшим щетиной знакомым лицом одобрительно оттопырил большой палец и передал мне резную деревянную кружку с квасом. Я сделал глоток. Напиток прохладный. Пузырьки щекотали язык.
— Отдохнули? — сварливо спросила красивая девушка — наш бригадир. Она заглянула в свиток и озвучила расчеты. — Сегодня только двадцать стволов сделали. Отстаём от графика.
Мы переглянулись с мужиком. Допили квас. Тяжко вздохнули и встали. Он по-стариковски кряхтел при этом. Я оглянулся. Бригада семь человек. Все в одинаковых штанах, сапогах с высоким голенищем и клетчатых рубахах. Лея чуть ли не единственная с деревни, кто умеет читать, потому и руководит нами. Мегида — повар, отвечает за то, чтобы мы были сыты и полны сил. Завеса тоже грамотная — лекарь. На лесозаготовке
Я и Жора в основном лес валим. Тихон и Артур ветки рубят, складывают, да по реке сплавляют. Хороший у нас коллектив — дружный.
Если график опередим, будет нам выходной. Ну как выходной. Бригадирша наша хоть и девушка, зверь настоящий — заставит деревья сажать. На каждое вырубленное по два посаженых. Но это всяко лучше, чем бревна ворочать.
— Эх, понеслась! — ухнул я и обрушил топор на ствол.
И-и-и раз! И-и-и два!
От работы меня отвлек крик Завесы, что по привычке полезла на дерево, углядев какой-то целебный побег.
— Глядите! — указала лекарша вдаль.
Я вгляделся. По тропинке шла девчонка с корзинкой, накрытой белым платочком. Мы бы её и не заметили, если б не красная шапочка.
— Эй, малая! — заорал я, махая рукой. — Ты чего одна в чащу поперлась? Никак вторая жизнь в запасе имеется?
Места тут не то что бы безопасные. Зверья агрессивного хватает. Ладно, если обычный волк, тот человека боится, а коли попавший под магооблучение встретится. Пиши — пропало. Хитрые твари до одури. Эти могут и дерево повалить, чтобы повозке путь преградить, и встать против ветра, чтобы конь не почуял. Пассажиры и возница с телеги спрыгнут, чтобы ствол оттащить, а он их и сцапает.
Да это еще цветочки. Говорят, севернее они даже в женские платья наряжаются. Идёт деревенский, скажем, с топориком, удилища рубить ходил. Видит на дороге женщина в пышном сарафане. Он к ней подбегает, переворачивает, а зверь его как цапнет за лицо, и всё — нет рыбака.
— Я к бабушке иду. — крикнула в ответ девчонка. — Матушка пирожки испекла, вот я несу, старушку угостить.
— Может, это ведьма? — тыкнул меня в бок Жора. — Не слыхивал я, чтобы тут бабки жили.
— А ну, поди сюда, малая, — махнул я ей.
Девчонка весело зашагала к нам, покачивая корзинкой.
— Я б в её возрасте к незнакомым мужикам с топорами не пошла, — задумчиво проговорила Лея.
— Чаво вам дядечки-лесорубы? — улыбаясь, спрашивает путница.
— Тебя как звать? — уточняет бригадирша.
— Красная Шапочка, — всё так же улыбаясь, отвечает девчонка. Явно слаба на ум.
— Нда, — вздыхает Завеса. — Матушка совсем без фантазии, — еле слышно говорит она нам.
— Где, говоришь, твоя бабка живет? — уточняю я.
— Не скажу! — решительно мотает она головой. — Матушка наказала никому не говорить.
Я заглянул в корзинку, там, и правда, лежали пирожки.
— Ладно, малая, иди. Будь осторожна. Если что, кричи. Авось услышим.
— Видно самая нелюбимая из детей, — заключает Артур, когда девчонка уходит. — Вот мать её и гоняет в лес. Всё ждёт, что не вернётся.
— Жалко болезную, — шмыгает носом Мегида.
Мы кивнули, и снова принялись за работу.
Стук топоров прекратился, лишь когда солнце совсем начало нещадно палить. Можно и пообедать, и переждать самый зной.